Стивен Холл – феноменология архитектора
Биография – Стивен Холл
Стивен Холл родился в 1947 году, окончил Университет штата Вашингтон и Архитектурную ассоциацию в Лондоне. В 1976 году основал бюро Steven Holl Architects. В июле 2001 года журнал Time присвоил Холлу титул «Лучший архитектор США» за «здания, которые настолько же духовны, насколько красивы». Его работы отмечены многими престижными наградами, среди которых многочисленные премии AIA (Американского института архитекторов), медаль Алвара Аалто (1998), Золотая медаль Французской Академии архитектуры (2001 ), Cooper Hewitt National Design Award (2002). С 1981 года Стивен Холл преподает в Колумбийском университете. Он автор многих книг и эссе по архитектуре, среди которых Questions of Perception: Phenomenology of Architecture (1994), Parallax (2000), Idea and Phenomena (2001 ).
Феменология Стивена Холла
В 2001 году журнал Time назвал Стивена Холла лучшим из ныне здравствующих американских архитекторов. Такое определение ко многому обязывает, и, к чести мастера, каждый новый его проект вызывает все больший интерес. Среди наиболее известных и уже хрестоматийных работ 57-летнего Холла – частный дом у океана на Мартас-Вайнь- ярд, Часовня святого Игнатия в Сиэтле, Музей современного искусства «Киазма» в Хельсинки и жилой комплекс в Фукуоке. Образы монументальных фасадов и контрастирующих с ними биоморфных интерьеров общежития «Симмонс Холл» в Массачусетском технологическом институте месяцами не сходили с обложек архитектурных журналов. Новое здание породило множество дискуссий о сочетании эстетики и функциональности в зодчестве.
Нашему интервью в нью-йоркском офисе Холла предшествовала его поездка в Россию, где он побывал впервые. С особой гордостью архитектор продемонстрировал фотокарточку красного квадрата – заваленного снегом надгробного камня на могиле Казимира Малевича.
Каковы ваши впечатления от Москвы?
Я пробыл в Москве немногим больше недели. Меня поразили и многослойная история этого великого города, и его противоречия. Например, очень впечатлило ваше метро. Однако я был не менее потрясен нерешительностью российских архитекторов. После посещения Китая, где я занимаюсь несколькими крупными проектами, мне показалось, что Москва пребывает в спячке.
Какая страна сегодня наиболее интересна с точки зрения архитектуры?
Стивен Холл:
И все же самые неожиданные и смелые
С.Х.: Я работаю над музеем в Нандзине для Международной архитектурной выставки, координатором которой выступает Арата Исодзаки. Для строительства 25 объектов он пригласил архитекторов со всего мира. А в Пекине нам заказали проект жилого комплекса на 800 квартир из восьми 22-этажных башен, соединенных мостами на уровне 20-го этажа. Это будет практически парящий квартал со своей инфраструктурой.
Вы построили множество крупных жилых комплексов и культурных центров. Вам по-прежнему интересны небольшие частные дома?
С.Х.:
него получаешь удовольствие, словно от удачного четверостишия.
Некоторые архитекторы не решаются строить частные жилища не только для других, но и для себя. К примеру, Питер Айзенман считает, что вряд ли кто-нибудь захочет жить в спроектированном им доме, и заказал дизайн квартиры своему студенту.
С.Х.: Я придерживаюсь другой позиции. Я живу в доме, в той маленькой черной морщинистой коробочке (Холл указывает на крошечный картонный макет на подоконнике). Это мое загородное жилище в полутора часах езды к северу от Нью-Йорка.
Я спроектировал и построил его в 2001 году и до сих пор его очень люблю. Я верю в феноменологию архитектуры, в ее восприятие всеми нашими чувствами, поэтому все в доме сделал своими руками. Интеллектуального измерения, идей и теорий, недостаточно. Мне нравится создавать маленькие сооружения, которые чувственно интенсивны. Поэтому я продолжаю проектировать частные дома, хотя это и не приносит прибыли. Но ведь это доставляет невероятное удовольствие и дает возможность для экспериментов.
Вы употребили непонятное многим слово «феноменология». Вашу архитектуру именно
так часто и называют – феноменологической. Объясните, что вы вкладываете в это понятие.
С.Х.: Такая архитектура учитывает движение человека в пространстве и его восприятие света, цвета, геометрии, запаха, звука, поверхности и материала. Эти феномены очень ценны в архитектуре, и, скажем, кинематограф никогда не отберет это у нее. Архитектура – единственное искусство, постичь которое можно только исследовав его феноменологическое измерение.
К примеру, если посетите мой музей «Киазма» и поднимитесь по протяженному пандусу, пронизывающему анфиладу галерей и ведущему к главному залу на самом верху, то испытаете особые ощущения. Однако фотографии этого пространства вам ничего не расскажут – измерение личного восприятия человека и есть одна из ипостасей моей профессии. В 1994 году я написал эссе «Вопросы восприятия: феноменология архитектуры». В нем одиннадцать глав и столько же разновидностей феноменов.
К примеру, сейчас я разговариваю с вами и одновременно смотрю в окно на Гудзон. По реке проходит небольшое судно, в небо поднимается вертолет. Важно, что в нашем разговоре присутствует эта действительность. Ведь мы не находимся в темном закрытом помещении. Таким образом, сочетание всех этих элементов конкретизирует данную ситуацию в пространстве. Архитекторы должны учитывать все связанные с проектом измерения, а не придумывать что-то обособленное и абстрактное на белом листе бумаги, сидя в своем офисе.
Почему вы решили посвятить себя архитектуре?
С.Х.: Сколько я себя помню, мне всегда хотелось что-то мастерить. Мой отец и брат были скульпторами, и вместе мы построили множество маленьких конструкций во дворе нашего дома в Брементоне, штат Вашингтон. Это великое счастье – мастерить, строить, рисовать и мечтать.
Кто же привел вас в профессию?
С.Х.: Никто. Когда пришло время поступать в университет, я заявил: «Выбираю архитектуру». Возможно, самое большое влияние на меня оказал Рим, куда я отправился учиться в 1970 году – с тех пор и остался верным своей профессии. В 1974 году, в 25 лет, я получил лицензию архитектора. Но у меня не было заказчиков и тогда пришлось вернуться к учебе. Я поступил в Архитектурную ассоциацию в Лондоне. В те годы ею руководил Алвин Боярский, а Заха Хадид была студенткой в классе Рема Колхаса.
Ваши проекты всегда основаны на какой-то концепции. Почему вы считаете важным
С.Х.: Трагедия нашего времени – в их недостатке. Архитектура нуждается в них, ведь это искусство, создаваемое на века.
Ваш коллега Бернар Чуми полагает, что формы в архитектуре больше не важны, а главное – это идеи и концепции. Вы согласны?
С.Х.: В 1989 году в своей книге «Идея и феномен» я написал, что идея – это сила, движущая дизайн. Но действительно важная составляющая архитектуры – феноменологический опыт восприятия пространства, текстуры и света. Все эти вещи пересекаются. Поэтому неправильно заявлять, будто форма не важна.
Архитектура – это звено между идеей и формой?
С.Х.: Это звено между идеями, философией, светом, пространством, нашими надеждами и материальностью мира. Она включает в себя все. Люди чувствуют, сколько энергии и времени тратится на создание проекта. Я построил небольшой винный центр в Австрии, использовав очень простые идеи. Он слегка наклонен в одну сторону, на его бетонных и металлических фасадах – редкие прорези, а внутри поверхности покрыты пробковыми панелями. Представьте себе, более десяти тысяч посетителей устремляются туда ежемесячно. Это место настолько популярно, что заказчик пригласил меня построить рядом отель, чтобы удовлетворить возросшее количество приезжих. В этом случае мне удалось осуществить проект, энергию которого чувствуют многие.
Какие здания вы бы рекомендовали посетить?
С.Х.: Мне кажется, монастырь Ла-Турет Ле Корбюзье возле Леона, так как он олицетворяет множество идей этого великого архитектора. Это действующий монастырь, и вы можете остановиться там на ночлег. Пожалуй, это самое сильное впечатление от соприкосновения с современной архитектурой, которое я сам не раз испытывал. Еще капелла в Роншане, опять же Ле Корбюзье, и офисное здание компании «Джонсон Вакс» в Висконсине по проекту Фрэнка Ллойда Райта.
Расскажите, как вы придумываете концепции проектов.
С.Х.: Это очень просто. Я начинаю искать образы и слова, которые мне легче всего выразить акварелями. Я могу показать, как зарождалась любая из моих работ, так как пишу акварели одного и того же размера уже больше 20 лет. Все они хранятся здесь (Стивен Холл указывает на вереницу полок, заставленных аккуратно надписанными картонными коробками). Иногда я исследую несколько совершенно разных направлений, иногда нахожу решение с первой попытки, а бывает, что и после шести месяцев напряженного поиска мне не удается найти ключ к разгадке.
Один критик сравнил вашу архитектуру с «увеличительным стеклом, которое позволяет сфокусировать наши чувства на фундаментальных элементах»
С.Х.: Мне нравится это сравнение. К примеру, Институт Солка в Ла Хойе в Калифорнии, спроектированный Луисом Канном, также хорошо иллюстрирует это высказывание. В нем видно пространственное взаимодействие основных элементов и сочетание целого с окружающим ландшафтом.
Ваш Музей современного искусства в Хельсинки называется греческим словом «хиазма», что означает «расположение чего-либо в виде греческой буквы X». Почему вы решили исследовать тему перекрестия в своем проекте и почему назвали его по-гречески?
С.Х.: Это был концептуальный проект. Наша идея заключалась в исследовании скрещивания между урбанистической тканью и пейзажем, контуром арки нашего здания и аркой траектории движения Солнца. По условиям конкурса должно было быть кодовое название. Я предложил английское –Intertwining («Перекрестие»), но потом изменил на греческое Chiasma из текста французского философа Мориса Мерло-Понти The Intertwining, The Chiasma. Когда мы выиграли конкурс, представители музея захотели сохранить наше кодовое имя в названии музея, но в финском языке сочетания букв ch не существует. Тогда они заменили ch на «к». Теперь музей называется «Киазма», а его адрес – Хельсинки, площадь Киазма, №1.
В вашем проекте нового Всемирного торгового центра, сделанном совместно с Ричардом Майером, Питером Айзенманом и Чарльзом Гуотми, вы попытались создать новый тип здания в поистине грандиозном масштабе. Вы считаете, что будущее за горизонтальными небоскребами?
С.Х.: Я работаю над этой идеей много лет, к примеру, исследовал ее в конкурсном проекте для Американской мемориальной библиотеки в Берлине. Мне важно экспериментировать с возможностями городов XXI века, в которых динамичные урбанистические пространства существовали бы не только на поверхности, но и над ней.
Эль Лисицкий экспериментировал с горизонтальными небоскребами еще в 20-е годы прошлого века.
С.Х.: Безусловно, идеи Лисицкого, а также Марка Стема серьезно повлияли на мои проекты.
Правда ли, что концепция дизайна «Симмонс Холла» в Массачусетском технологическом институте, по словам одного из критиков, базируется на структуре обычной мочалки для купания?
С.Х.: Конечно же, нет – нашей концепцией была пористость. Вместо обычных стен мы хотели создать ощущение открытости. Простейшая метафора – это морская губка. Она прорежена множеством отверстий, которые развиваются вглубь в разных направлениях. Однако кое-кто воспринял эту идею слишком буквально и написал, будто я придумал концепцию, оказавшись в душевой с мочалкой в руке. Знаете, мы, архитекторы, живем под страхом выходок журналистов.
Повлиял ли на дизайн вашего здания знаменитый «Марсельский дом» Ле Корбюзье?
С.Х.: К его влиянию можно отнести только колористику фасадов. У нас же цвета не просто составляют яркую мозаику, а демонстрируют структурную энергию здания. Разные части фасадов окрашены разными цветами, в зависимости от того, какую нагрузку они несут.
О каком проекте вы мечтаете сегодня?
С.Х.: Мой проект-мечта – это Хай-лайн (Холл указывает на заброшенную эстакаду грузовой
железнодорожной ветки, проходящую прямо под окнами офиса). Я работаю над тем, какой могла бы быть эта часть Нью-Йорка уже более 20 лет. Однажды Хай-лайн превратится в парковую полосу, грациозно парящую над городом. Это место будет доступно всем, и с него откроется совершенно неожиданная перспектива.
Смотрите также:
delovoy-kvartal.ru
«архитектура — это всепоглощающий опыт» • Интерьер+Дизайн
Американец Стивен Холл (Steven Holl, р. 9.12. 1947) — постоянный ньюсмейкер глобальной архитектуры. Автор «турбулентных» и «пористых» зданий, в которых человеку дается свобода перемещения, пространственного переживания и всепоглощающего опыта.
По теме: Лувр Абу-Даби: восьмое чудо света в цифрах
В интервью ИНТЕРЬЕР+ДИЗАЙН Холл призывает пересмотреть прерогативы в современной архитектуре.
Новый фьюжн Мы вошли в XXI век с оккупировавшей треть земного шара «развитой архитектурой», которая на самом деле вот-вот превратится в горы строительного мусора. На смену урбанизму как абстрактному планированию и ландшафтному дизайну как декоративному озеленению зданий приходит смешение этих дисциплин. Оно дает позитивные плоды: зеленые крыши обеспечивают сохранение энергии, оздоровляют атмосферу; мы учимся тому, как поддерживать микроклимат такой структуры. Этот новый фьюжн, на мой взгляд, и будет определять архитектуру будущего.
Поворотный проект Музей искусств в Канзас-Сити. Он начинался как бескомпромиссная стратегия. Концепт был очень радикальным. Поддержал фонд и директор музея. Благодаря им в процессе реализации не случилось компромиссов. Иметь все, что тебе нужно, под рукой — очень редкая ситуация для практикующего архитектора. Это был особый шанс, и до сих пор строительство и проектирование этого музея играет особую роль в моей творческой судьбе.
Steven Holl Architects. Многофункциональный комплекс в Чэнжу (Китай, 2012). Фрагмент фасада.24 из 24. Работа над небоскребами Linked Hybrid перевернула жизнь нашего офиса: мы работали 24 часа в сутки, 12 часов здесь, в Нью-Йорке, и 12 часов в нашем пекинском офисе, которым руководит Ли Ху, наш партнер, уроженец Пекина (на нем лежали все переговоры). Представьте себе: мы посылали им файлы в конце дня, они получали информацию к началу своей работы. Таким образом мы делали все в два раза быстрее! На всех трех участках китайцы строили в сумасшедшем темпе. В общем, процесс получился волнующим и забавным.
Steven Holl Architects. Центр Кнута Гамсуна (2009) в Норвегии.Почитать прежде, чем построить Проект Центра Кнута Гамсуна (2009) в Норвегии родился из «Голода», эпизодов и целых глав романа. Пока мы готовили эскизы, я прочитал всего Гамсуна, который оказался под рукой и пересмотрел массу фильмов, снятых по его произведениям. Мои первые наброски имели названия вроде «Здание как тело. Поле боя невидимых сил». Именно так писал Гамсун о своем романе «Голод». Есть силы внутри наших тел, страстные и невидимые, норовящие вырваться наружу. В первых эскизах у меня присутствовал лифт как спина, лестница как ребра и большой собачий ошейник из мексиканского серебра у входа.
Стеллаж Riddled, дизайн Стивен Холл. Horm. Стол Riddled, дизайн Стивен Холл. Horm. Модульные столики-табуреты Hexagon, дизайн Стивен Холл, Horm.Рисуя или размышляя, я никогда не ставлю себе никаких ограничений, кроме одного: формат моего блокнота — всегда 5 на 7 дюймов. Люблю приступать к зарисовкам и живописным эскизам на рассвете, перед завтраком. Иногда результатом этих очень личных исследований становятся новые экспериментальные методики.»
Steven Holl Architects. Ex of In House (2016).Своим манифестом Холл считает сегодня дом (85 кв. м), построенный в 2016 году под Нью-Йорком. Названный Ex of In House, проект декларирует альтернативу модернистским виллам, которые «разрастаются в ландшафте». «Я надеюсь построить суперэкологичные здания, которые были бы не только передовыми с точки зрения науки, но которые я мог бы считать своим духовным завещанием, — говорит архитектор.
Steven Holl Architects. Интерьер философского факультета Нью-Йоркского Университета (NYU). 2004.Компанию Steven Holl Architects он основал в Нью-Йорке в 1976 году. Спроектировал множество зданий для американских университетов. Самые известные проекты — реконструкция Института Пратта, «дом-вихрь» (2005), Музей Нельсон-Аткинс в Канзас-Сити, Музей искусства в Херинге (2008), Корпус изобразительных искусств Университета Айовы (2016).
После известного музея «Киасма» в Хельсинки (1998) Стивен Холл много строит в Европе (Музей океана и воды в Биаррице, 2011, Корпус школы искусств в Глазго, 2014), а потом и в Китае. Здесь он проектирует огромные многобашенные конгломераты — жилые комплексы с подземными моллами и замкнутой системой жизнеобеспечения, которые называют прообразами многофункциональных комплексов будущего.
Профессор Колумбийского университета, автор книг и эссе Стивен Холл — пропагандист и неустанный новатор. Он любит говорить о том, что главным материалом для себя считает свет. «Архитектура — это всепоглощающий опыт взаимодействия с реальностью. Это феноменологический опыт, совокупность и единство явлений в пространстве, включая свет, звуки, запахи, тактильные качества материалов.»
www.interior.ru
Практическая феноменология Стивена Холла
Стивен Холл выделяется в ряду современных архитекторов своим поэтическим подходом к проектированию. Он понимает архитектуру как мир феноменов: цветов, запахов, текстур, звуков, сопряженных с человеческим существованием. Однако, несмотря на большое количество написанных им текстов, его подход более ориентирован на практику, чем на теоретическое осмысление архитектуры.По мнению некоторых исследователей, творчество Стивена Холла основывается на феноменологии и более всего связано с идеями французского философа Мориса Мерло-Понти [1, с. 2]. Сам архитектор неоднократно подчеркивал свою увлеченность феноменологической мыслью: «Я сразу же обнаружил связь между текстами Мерло-Понти и архитектурой. И я начал читать у него все, что только мог найти» [2, с. 302]. Архитектор обращается к феноменологии по причине ее наибольшей близости к архитектуре как практике. Согласно Гансу-Георгу Гадамеру, феноменология есть практическая философия. Она наиболее близка к описанию поэзии, живописи, архитектуры, которые есть знания практические, близкие к греческому «техне» – искусству, ремеслу. Феноменология необходима Стивену Холлу для рефлексии над собственной работой, теоретического обоснования архитектурной практики.
Тело
Ключевой для Стивена Холла является проблема восприятия. Он считает, что именно, то, как мы видим и чувствуем архитектуру, формирует ее понимание. Иного пути узнавания архитектуры у нас нет. Для Мориса Мерло-Понти восприятие и есть понимание мира: «Стало быть, вопрос не в том, воспринимаем ли мы в действительности мир, напротив, все дело в том, что мир и есть то, что мы воспринимаем» [3, с. 16]. Возможным восприятие архитектуры делает то, что она и наше тело существуют в одном поле реальности. Наличие нашего тела в мире позволяет пережить опыт архитектуры, который является не только визуальным, но также и осязательным, слуховым, обонятельным. Стивен Холл говорит: «Рассматривая книгу с изображениями даже величайшей в мире постройки, вы не сможете понять, каково это здание на самом деле. Не оказавшись рядом с ним, вы не услышите мелодии, которая возникает благодаря его специальной акустике, не ощутите его материальности и пространственной энергии, его уникальной игры света» [4].
Восприятие феноменов, то есть пространства, света, материалов, звуков Холл называет «до-теоретическим основанием архитектуры». Он противопоставляет феноменологический подход критической, рациональной оценке архитектуры. Феноменальные аспекты архитектуры являются основанием для непосредственного контакта человека и мира, преодоления отчуждения сознания от бытия. Через них Холл стремится вывести архитектуру на уровень чувств, приблизить к человеку: «Материальность архитектуры имеет потенциал серьезно влиять на переживание пространства … Одной из важных задач сегодня для архитекторов и градостроителей является пробуждение чувств» [5, с. 18].
Аналогично, Мерло-Понти в процессе восприятия ищет прямого и примитивного контакта с миром, который понимается им не как непосредственное отражение предметов реальности, воздействующих на органы чувств, но как особая «чувственность», как способ приятия мира, бытия в нем. Мерло-Понти отрицает возможность феноменологической редукции, осознавая «вброшенность» человека в мир через телесность: «Будь мы абсолютным духом, редукция не составляла бы никакой проблемы. Но поскольку мы, напротив, пребываем в мире, поскольку наши размышления имеют место во временном потоке, который они пытаются уловить, нет такого мышления, которое охватило бы нашу мысль» [3, с. 13]. Благодаря невозможности редукции Мерло-Понти находит место, где сознание и мир существуют без конфликта – это наше тело. Тело, по мнению философа, было отчуждено от восприятия и от Я, потому что мыслилось как объект, вещь среди вещей: «Живое тело, подвергнутое таким преобразованиям, переставало быть моим телом, зримым выражением конкретного Ego, оказываясь вещью среди других вещей» [3, с. 88]. Тело, воспринятое как объект, лишается прав в процессе восприятия, разрушая единую природу субъекта и мира. Тем не менее, тело для Мерло-Понти, а вслед за ним – и для Холла, является единственным, что связывает нас с миром. «Толщь тела, будучи далекой от того, чтобы соперничать с толщью мира, является, тем не менее, единственным средством, которое у меня есть, чтобы добраться до сердца вещей: превращая себя в мир, а вещи в плоть» [6, с. 196].
Мы можем воспринимать архитектуру, потому что мир и наше тело обладают гомологичной природой. По утверждению Мерло-Понти, конституирование мира не происходит вслед за конституированием тела, мир и тело зарождаются одновременно. Архитектура существует в мире, и может быть понята как другое тело, конституированное видением, восприятием.
Холл описывает пространство мягким и податливым для восприятия, он стремится в проектах формировать тело здания самим процессом видения. В здании Центра Кнута Гамсуна на севере Норвегии Стивен Холл воплощает идею «Здание как тело: поле битвы невидимых сил» [7, с. 154]. Этот девиз отсылает к роману Гамсуна «Голод». Постройка стремится выразить особенности произведений норвежского писателя архитектурными средствами, а одной из главных тем творчества Гамсуна является принцип взаимосвязи тела и человеческого сознания.
Форма этого здания – как интерьер, так и экстерьер – обладает особым значением. Так, например, просмоленные деревянные стены имеют множество акцентированных впадин, воплощают воздействие невидимых внутренних сил и импульсов, которые трансформировали постройку. По мнению Холла, здание есть тело, сформированное интенцией нашего сознания, направленностью видения. Холл непосредственно работает с этим телом, создает карты восприятия, управляет чувствами зрителя.
Неопределенность
Стивен Холл утверждает, что наличие тела позволяет воспринимать в архитектуре ее «живое пространственное измерение» [2, с. 38]. Он обращается к витальной сфере восприятия архитектуры, пространства, света, материала на пересечении с человеческим опытом. Однако мы не можем трансцендироваться от опыта своего тела, поэтому понимание и чувствование архитектуры не является артикулируемым опытом, его «осознание» происходит из тела, а не из сознания: «Мы осознаем концептуальную интенсивность базового чувственно-пространственного и тактильного опыта, даже если мы не можем артикулировать его» [8, с. 115].
Мерло-Понти говорит о неопределенности и невыразимости воспринимаемого, расположенного в контексте: «Не что иное, как привязанность воспринимаемого к контексту, его податливость, как и присутствие в нем своего рода позитивной неопределенности препятствуют тому, чтобы пространственные, временные и числовые совокупности нашли выражение в удобных, различимых и определимых понятиях» [3, с. 36]. Воспринимаемое оказывается неотрывным от контекста, потому что осознается из него. От контекста нельзя трансцендироваться, так как само воспринимающее сознание расположено в нем, оно есть контекст.
Неопределенность опыта, невозможность его точного знакового определения и завершения Стивен Холл использует в стратегиях проектирования своих зданий: «Каждый проект мы начинаем с информации и беспорядка, отсутствия цели, двусмысленной программы бесконечности материалов и форм. Архитектура – результат действия в этой неопределенности» [9, с. 21]. Холл проектирует восприятие изнутри него самого, поэтому появляется неопределенность, невозможность рефлексировать над самим процессом создания воспринимаемого.
Во многом благодаря такому способу мышления, единственным инструментом движения в поле неопределенности для архитектора оказывается интуиция. Стивен Холл начинает работу с того, что создает акварельные эскизы к каждой своей идее. Эта интуитивная и «ремесленная» практика позволяет создать настроение, дает проекту первичное направление, интуицию. «Преимущество акварелей – в свободе игры интуиции, которую они предоставляют. В результате, они получаются одновременно концептуальными и пространственными. Они позволяют совершать открытия при помощи интуиции» [10, с. 233].
Центр океана и серфинга в Биаррице. Акварель © Steven Holl. Изображение с сайта stevenholl.com
Центр Кнута Гамсуна близ Хамарёя на севере Норвегии. Акварель © Steven Holl. Изображение с сайта stevenholl.com
Стивен Холл осмысляет феноменологию как «делание архитектуры». Такие теоретики, как Кристиан Норберг-Шульц, Юхани Палаасма и Кеннет Фремптон интерпретируют феноменологию как теорию архитектуры, то для Стивена Холла она обладает иным потенциалом. Для него проектирование – это раскрытие невидимого, неопределенного в процессе создания архитектуры. Холл говорит, что феноменология способна работать с «еще-не-мыслью» и «еще-не-явлением», которые проявляют себя непосредственно в процессе «делания архитектуры».
При отсутствии сознательной рефлексии о проектировании и методе, архитектурная мысль для Холла проявляется через феномены архитектуры: «Здания говорят через молчание воспринятого феномена» [11, с. 40]. Согласно мнению архитектора, переживание феноменов относится не только к визуальному опыту восприятия, весомую роль имеют тактильные, слуховые и обонятельные ощущения. Вся совокупность телесных ощущений формирует некое целое представление о мире, об архитектуре. В отсутствии одного из качеств мира картина упрощается, теряет полноту контакта с нашим телом. «Материалы теряют пространственное измерение и сводятся к плоским, «наносным» поверхностям. Чувство прикосновения девальвируется в коммерческих, индустриальных методах производства. Значение детали и материала вытесняется» [12, с. 188].
Среди всех феноменов наибольшим влиянием, по мнению Холла, обладает свет: «Мой любимый материал – это сам свет. Без света пространство пребывает в забвении. Свет – это условие возникновения мрака и тени, прозрачности и непрозрачности, отражения и преломления, все это сплетается, определяет и переопределяет пространство. Свет делает пространство неопределенным» [13, с. 27]. Пространство существует всегда как освещенное, видимое. Свет благодаря своей изменчивости, подвижности, несхватываемости делает пространство неопределимым.
«Наивное восприятие» феноменов архитектуры через разные формы видения и чувствования оказывается вне знаковой структуры. Это происходит благодаря принципиальной неартикулируемости телесного опыта, который существует до называния. По мнению Холла, «живое пространственное измерение» архитектуры нельзя детерминировать, оно оказывается схватываемо лишь на интуитивном уровне в практике архитектуры.
Гибрид
Следует отметить, что идеи Стивена Холла не всегда исходят из феноменологии Мерло-Понти. Так, например, идея о гибридизации имеет иное происхождение. В начале своей карьеры Стивен Холл интересовался итальянским рационализмом и исследовал архитектурную типологию. Его рассуждения о типах можно найти в таких текстах как, «Алфавитный город. Городские и сельские типы домов в Северной Америке» и некоторых других [14, с. 105]. Так, идея типологического «гибрида» появляется уже в его ранних теоретических изысканиях.
Стивен Холл считает, что необходимо создавать новое путем наложения друг на друга простых составляющих. Компоненты могут быть функцией, формой, социальным аспектом, историческим фактом, природным или социальным феноменом. Иногда такой синтез кажется невозможным, но, в итоге, оказывается наиболее продуктивными. Холл говорит: «Гибридное сочетание функций в здании может быть большим, чем простое смешение типов использования. Это наложение может стать «социальным конденсатором» – первичным взаимодействием витальности города, повышением роли архитектуры как катализатора изменений» [15]. Для Холла гораздо важнее не «производство новизны», а то, какое влияние на человека и мир оказывает тот или иной синтез.
«Гибрид» не позволяет точно определить и зафиксировать свое значение и тип. Такая неопределенность позволяет архитектуре ускользнуть из-под гнета логоцентризма и рациональности. Если пространство и его восприятие постоянно находятся в становлении, то каким образом можно точно определить функцию здания, его внешний облик, тип? Все это остается в поле неточностей и изменений, так как сопряжено с самим живым существованием архитектуры. Таким образом, идея гибридизации соотносится с неопределенностью и телесным бытием архитектуры, то есть она в определенном значении также является феноменологической.
Стивен Холл часто обращается к этой идее в своих проектах. Одна из первых таких идей описана в тексте «Мост домов» сборника «Памфлеты архитектуры» [16]. Любое здание для архитектора оказывается мостом, жильем, небоскребом с множеством горизонтальных связей, музеем и общественным пространством одновременно. Холл добавляет функции через запятую, при этом они не последовательны, не рядоположены, из них нельзя выбрать главную, они существуют одновременно и до конца не определены.
Центр Ванке © Steven Holl Architects
По принципу гибридизации спроектирован многофункциональный коммерческий комплекс Центр Ванке в Шэньжэне. Его длина равна высоте нью-йоркского «Эмпайр Стейт Билдинг», и публике здание более известно как «горизонтальный небоскреб». Это здание является вытянутым в горизонтальной плоскости, но обладает конструктивными характеристиками небоскреба: архитектор создает гибрид небоскреба и горизонтальной структуры. Но для синтеза служат также и другие компоненты, которые не расположены в одном ряду с категорией высотности здания.
В здании размещены всевозможные функции: офисы, апартаменты, отель и др. Оно установлено на восьми опорах и парит на уровне 35 метров над раскинувшимся под ним общественным пространством – садом, дополняющим синтез визуальными (цветущие тропические растения) и обонятельными (запах жасмина) составляющими. В здании использовано невероятное количество тщательно подобранных материалов. Здание является сложным гибридом горизонтальной структуры, небоскреба, функций, материалов, запахов, общественных и коммерческих пространств. Множество разных феноменов и свойств накладываются друг на друга, переплетаются, взаимодействуют. Возникает конъюнктивный синтез, где феномены постоянно образуют целостность воспринятого, но не сливаются в одно. Гибрид всегда остается гибридом.
Переплетение идеи и феномена
По мнению Холла, архитектура оживает, когда преодолевает зазор между идеей и реальностью, связывает разум и чувства, концепцию и тело. Проект должен разрабатываться тщательно, сводя различные аспекты в единую целостную форму. По словам архитектора, невидимый мир идей активирует феноменальный мир, приводит его к воплощению. Идея и феномен переплетаются, образуют единый процесс: «…концептуализация в архитектуре не может быть отделена от восприятия явления архитектуры, с их помощью архитектура приобретает эмпирическую и интеллектуальную глубину» [1, с. 123]. Однако для Холла это не просто соединение двух равноценных элементов, это особое их взаимоотношение, которое архитектор вслед за Мерло-Понти называет хиазмом.
Понятие хиазма, или переплетения необходимо Мерло-Понти, чтобы объяснить каким образом наше восприятие является вписанным в мир, показать, что наше отношение к бытию заключается в том, чтобы принимать и одновременно быть принятым. В восприятии происходит полное размытие границ объективного и субъективного, идеи и феномена, они перемешиваются, переплетаются в неразличимости. Хиазм есть переплетение зримого и незримого, преодоление двойственности. «Наиважнейшее завоевание феноменологии состоит, несомненно, в том, что ей удалось в своем понятии мира и рациональности соединить крайний субъективизм с крайним объективизмом» [3, с. 20].
Стивен Холл указывает на феноменальное происхождение идей. Они укоренены в реальности и не трансцендентны: «Я бы хотел обнаруживать феноменальное происхождение идеи. Я надеюсь соединить феноменальные свойства с концептуальной стратегией» [17, с. 21]. Для Холла идея не является чем-то детерминированным, различимым. Идея интуитивно схватывается самим восприятием. Архитектор утверждает, что переплетение идеи и явления происходит, когда здание «осуществляется и осуществляет», то есть, буквально, в моменте его присутствия в реальности. Кеннет Фремптон также отмечает эту идею в подходе архитектора: «По необходимости Холл объединяет концептуальный уровень своей работы и феноменологическое переживание ее присутствия. Феноменология в понимании Холла различными способами усиливает и возвышает концептуальное» [18, с. 8].
Музей современного искусства Киасма. Фото: square(tea) via flickr.com. Лицензия Attribution-NonCommercial-NoDerivs 2.0 Generic (CC BY-NC-ND 2.0)
Прекрасный пример переплетения идеи и феномена Стивен Холл воплощает в своем Музее современного искусства Киасма в Хельсинки. Сама идея музея – это переплетение, пересечение (хиазм) идеи и феномена. Конструктивно здание представляет собой пересечение двух зданий. Одно здание соответствует ортогональной сетке города, второе здание развивает мысль о взаимодействии с ландшафтом. Стивен Холл создает необычную геометрию музея. «Реализация идеи и ее проверка – в переживании архитектуры: что ты чувствуешь, проходя сквозь здание, как движется тело, как взаимодействует с другими телами, как работает свет, перспектива, звуки, запахи. Весь этот феноменологический слой должен вытекать из основной идеи» [19]. Архитектор стремится проектировать не физическую форму, объем, пространство, но чувства, сам процесс восприятия. Так в музее воспринимающий переживает идею переплетения пространств не концептуально, но телесно.
Укорененность
Мерло-Понти говорит о том, что субъект существует в пространстве и времени, где наличествует конкретная ситуация. Человек обнаруживает себя уже в мире, вовлеченным в различные практики, где процессы восприятия перестают быть субъективными, определяются логикой контекста. По мнению философа, нам необходимо возвращение от объективного и субъективного восприятия к «жизненному миру», к которому мы сами являемся имманентными: «Первым собственно философским актом должно стать возвращение к жизненному миру, находящемуся по сю сторону от мира объективного, поскольку только в нем мы смогли бы понять законы и пределы объективного мира, вернуть вещи ее конкретный облик, организмам – их собственный способ отношения к миру, субъективности – неотъемлемую от нее историчность, отыскать феномены, тот слой жизненного опыта, через который нам впервые даются Другой и вещи …» [3, с. 90].
Идея «жизненного мира», которую упоминает Мерло-Понти, находит свое отражение в концепциях Холла – «укореннености», «ограничений», «духа места». Архитектура для него присутствует во всех областях жизни человека, формирует его представление о мире, она «может изменить способ, которым мы живем» [20, с. 43]. Архитектура оказывается укорененной в самом существовании человека, она есть условие его «проживания» в мире. Холл убежден, что архитектура не просто должна взаимодействовать с определенным контекстом, но важна ее «укорененность» в реальности. «Архитектура – это всепоглощающий, опутывающий нас опыт взаимодействия с реальностью. Ее невозможно представить себе на плоскости в виде геометрических фигур в планиметрии. Это феноменологический опыт, т. е. совокупность и единство явлений в пространстве, не просто визуальные элементы, но еще и звуки, запахи, тактильные качества материалов» [4]. Архитектура – не просто изображение на листке бумаги, она принимает в себя самые разные аспекты действительности.
Холл описывает архитектуру как заявление, существующее всегда в культурном контексте [21, с. 9]. Но, по его мнению, идея-концепция не просто отражает особенности сложившейся локальной культурной традиции, но проникает в ауру места, усиливает и подчеркивает уникальность ситуации. Контекст существует для архитектора не только в качестве артикулируемой культурной истории места, но также в виде переживания ситуации, атмосферы места. Холл стремится создать эмоциональную связь с местностью, ландшафтом, историей. Он говорит: «Важно зацепить идею, которая парит в воздухе каждого места. Это может быть все что угодно: истории, передаваемые из уст в уста, живой фольклор, неповторимый юмор. Ведь оригинальные и аутентичные элементы культуры настолько сильны, что заставляют нас забыть о стиле» [4].
Важной для Стивена Холла является идея ограниченной концепции (limited concept). Ограничения позволяют ему выявить уникальность конкретной ситуации. В каждом новом проекте ситуация меняется и появляются новые условия. Они не ограничивают архитектора методологическими принципами, но дают возможность создавать контекстуально укорененный объект.
Центр океана и серфинга. Фото © Iwan Baan
Центр океана и серфинга. Фото © Iwan Baan
Центр океана и серфинга в Биаррице. Ландшафтный дизайн © Solange Fabião
Примером описанного подхода могут быть многие постройки Стивена Холла. Наиболее контекстуально ясными являются объекты, близкие к ландшафтным проектам. Один из них, Центр океана и серфинга, был построен по проекту Стивена Холла и его жены, бразильской художницы Соланж Фабиан, на берегу Атлантики – в городе Биарриц, на родине серфинга. Целью проекта было привлечь внимание к проблемам экологии воды, исследованию научных аспектов прибоя и океана, роли воды в нашей жизни как ресурса и развлечения.
Здание обыгрывает пластику волны-прибоя и развивает пространственную концепцию соотношения частей «под небом» и «под водой». Эта идея и порождает контекстуальную форму здания. Часть «под небом» представляет собой эксплуатируемую кровлю выгнутой пластины здания, которая называется Площадь океана – это общественное пространство, вымощенное булыжником. На площади размещены два стеклянных «булыжника», в которых устроены кафе и киоск для серферов. Они являются визуальными доминантами и поэтично отсылают к двум реальными валунами в океане рядом. Музей океана расположен в части, которая называется «под водой»: в интерьере благодаря вогнутому потолку и отсутствию окон возникает ощущение погружения под воду.
Таким образом, центр успешно вписывается в окружающее пространство и сам становится контекстом. Он является формальным выражением места постройки и своей функции, но также и эмоционально взаимодействует с ландшафтом и атмосферой. Он занял «свое» место и пребывает в нем. Именно это Холл называет «укорененностью в месте».
Смещение
Еще одним важным понятием для Холла является смещение, или параллакс. Параллакс может быть определен как кажущееся движение тела в пространстве, вызванное перемещением наблюдателя (или инструмента наблюдения). Холл описывает параллакс как «жидкое пространство», постоянно изменяющийся пейзаж: «Архитектура – феноменологическая дисциплина, и я считаю, что мы способны понять ее, только осознавая тот момент, когда наши тела движутся сквозь пространство. Если вы повернете голову, отведете взгляд или повернетесь в другую сторону, то увидите другое, только что раскрывшееся пространство. И эта возможность у вас появилась только потому, что вы совершили движение» [4].
Понятие параллакса помогает Стивену Холлу объяснить нестабильность восприятия пространства. Мы видим архитектуру по-разному в каждый момент времени. Меняется угол зрения, освещение в течение дня, возраст материалов. Живое тело архитектуры динамично и подвижно, оно существует во времени. В подтверждение Холл говорит: «Дом – это не объект, это динамические отношения местности, восприятия, неба и света с особым вниманием к внутренним сценариям движения… Даже в маленьком доме вы можете восхищаться наложением перспектив, которое возникает благодаря движению, смещению, изменению освещенности» [22, с. 16].
Но меняется и сам воспринимающий, его тело в пространстве. Здесь Стивен Холл в своих суждениях следует за Анри Бергсоном, который говорит о нашем собственном изменении во времени. «Ощущения чувства, желания, представления – вот модификации, составляющие части нашего существования и поочередно его окрашивающие. Итак, я постоянно изменяюсь» [23, с. 39]. На восприятие накладываются настроение, личные переживания, те изменения, которые затрагивают наше тело. Они происходят постоянно, даже если мы ощущаем некоторую стабильность и последовательность событий. Мы осознаем сдвиг в восприятии, уже оказываясь в этом сдвиге.
Восприятие существует в длительности, то есть оно меняется во времени вместе с трансформацией пространства и самого тела воспринимающего. В действительности нельзя разделить восприятие на объективное и субъективное, оно всегда сохраняет некоторую целостность. «В конечном счете, мы не можем разделить восприятие геометрии, действий и чувств» [24, с. 12].
Для Мерло-Понти восприятие как возникающие отношения мира и субъекта возможно только во времени. По его мнению, субъективность – это и есть временность. «Мы мыслим бытие через время, ибо именно через отношения времени-субъекта и времени-объекта можно понять отношения субъекта и мира» [3, с. 544].
Квартал «Новый город Макухари» в японском городе Тиба. Изображение с сайта stevenholl.com
Квартал «Новый город Макухари» в японском городе Тиба. Изображение с сайта stevenholl.com
Квартал «Новый город Макухари» в японском городе Тиба. Изображение с сайта stevenholl.com
Ярким примером работы Стивена Холла с временем и понятием «смещения» является квартал «Новый город Макухари» в японском городе Тиба (1996). Идеей было взаимодействие между двумя определенными типами структур: «тяжеловесными» зданиями и активными «легкими» конструкциями. Стены тяжеловесных зданий искривлены таким образом, что свет проникает внутрь квартала и самих построек в течение дня под определенными углами. Легкие конструкции мягко изгибают пространство и вторгаются в проходы.Квартал «Новый город Макухари» в японском городе Тиба. Изображение с сайта stevenholl.com
Квартал «Новый город Макухари» в японском городе Тиба. Изображение с сайта stevenholl.com
Квартал «Новый город Макухари» в японском городе Тиба. Изображение с сайта stevenholl.com
Квартал имеет особую программу восприятия. Для этого проекта Холл сделал схему, в которой показал расположение теней в течение дня. Форма основных блоков создается в соответствии с необходимым пространственным сценарием теней, которые отбрасывают корпуса друг на друга и на пространство между ними. Холл мыслит здание как процесс, производящий определенные эффекты восприятия в пространстве. Игры тени и света в течение дня делают постройку изменчивой, нестабильной, сюрреалистичной.
* * *
Стивен Холл – один из немногих архитекторов, кто пытается концептуализировать свой творческий подход. Однако, несмотря на частые отсылки к феноменологии, в его постройках непросто отследить связь с этим философским направлением. Несмотря на системность своего метода, Холл остается поэтичным мастером, ориентированным на архитектурную практику. Он, скорее, разрабатывает индивидуальные стратегии мышления для каждого проекта в соответствии с некоторыми феноменологическими установками. Такой подход можно обозначить как практическую феноменологию в архитектуре. Он противопоставляет свой метод критическому и абстрактному архитектурному мышлению и стремится обратиться к самим феноменам. В этом смысле феноменология оказывается верным методологическим выбором. По мнению Холла, «феноменология заинтересована в изучении сущностей вещей: архитектура же обладает потенциалом вернуть их в наличие» [24, с. 11].
Феноменологические концепции, описанные Холлом, оказываются близкими архитекторам. Они отсылают к понятиям кинестезии, опыта, материала, времени, человека, тела, света и др. Они обещают возвращение в реальность, к опытному и имманентному миру: «Различные запахи, звуки и материалы – от твердого камня и металла к свободно парящему шелку – возвращает нас к изначальному опыту, который обрамляет и проникает в нашу повседневную жизнь» [24, с. 11].
Литература
1. Yorgancıoğlu D. Steven Holl: A Translation of Phenomenological Philosophy into the Realm of Architecture. Degree of master of architecture. The Graduate School of Natural and Applied Sciences of Middle East Technical University, Ankara, 2004.
2. Holl S. Parallax, New York: Princeton Architectural Press, 2000
3. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия / Пер. с французского под редакцией И.С.Вдовиной, С.Л.Фокина. СПб: «Ювента», «Наука», 1999.
4. Вин A. Интервью, © Журнал АРХИДОМ, № 80 [Электронный ресурс]. URL: http://archidom.ru/content/1170.html.
5. Holl S. Simmon Hall. New York: Princeton Architectural Press, 2004.
6. Мерло-Понти М. Видимое и невидимое / Пер. с фр. Шпараги О. Н. – Минск, 2006.
7. Holl S. “Concept 1998” in Hamsun Holl Hamarøy, Lars Müller Publishers, 2009.
8. Holl S. Kenchiku Bunka 8, Vol.52 No 610, Aug. 1997.
9. Holl S. “Pre-theoretical Ground,” The Steven Holl Catalogue, Zurich: Artemis and ArcenReve Centre d’Architecture,1993.
10. Холл С. Игра отражений и преломлений. Интервью Владимира Белоголовского // Speech. 2011. №7
11. Holl S. Questions of Perception. Phenomenology of Architecture. Tokyo: A + U, 1994.
12. Holl S. «The Matter(s) of Architecture: A Note on Hariri and Hariri», in K. Frampton. S. Holl and O. Riera Ojeda. Hariri and Hariri. New York: The Monacelh Press,1995.
13. Holl S. «Idea. Phenomenon and Material», in B. Tschumi and I. Cheng (eds). The State of Architecture at the Beginning of the 21st Centwy. New York: The Monacelli Press, 2003.
14. Holl S. Architecture Spoken. New York: Rizzoli, 2007.
15. Holl S. Steven Holl Volume 1: 1975-1998, GA /Tokyo A.D.A. Edita, 2012.
16. Holl S. Pamphlet Architecture 7: Bridge Of Houses. William Stout Books, 1981.
17. Zaera Polo A. “A Conversation with Steven Holl,” El croquis (revised and extended edition) Mexico: Arquitectos Publishing, 2003, pp. 10-35.
18. Frampton K. “On The Architecture Of Steven Holl” in S. Holl. Anchoring. New York: Princeton Architectural Press, 1989.
19. Паперный В. Стивен Холл: Квадрат Малевича и губка Менгера // Fuck context?. – М.: Tatlin, 2011.
20. Holl S. Dwellings. The Steven Holl Catalogue. Zurich: Artemis and arc en reve centre d’architecture, 1993.
21. Holl S. Anchoring, New York: Princeton Architectural Press, 1989.
22. Holl S. House: Black Swan Theory. New York: Princeton Architectural Press, 2007.
23. Бергсон А. Творческая эволюция / пер. с фр. В. Флеровой. М.: Терра-книжный клуб, Канон-Пресс-Ц, 2001.
24. Holl S. Intertwining, New York: Princeton Architectural Press, 1998 (first published in 1996).
archi.ru
Почему Стивен Холл считает свет лучшим материалом. 5 проектов архитектора в пример :: Статьи
«Я люблю работать со светом, свет — главный материал», — говорит Стивен Холл. С помощью него автор превращает здания в скульптуры и показывает, насколько архитектура — хрупкое и одновременно мощное искусство. Но дело не только в красоте: Стивен Холл показал, насколько функциональным может быть свет.
Свет у Стивена Холла играет не просто визуальную роль. Он учит жителей общаться друг с другом и понимать архитектуру, расширяет пространство и экономит искусственную энергию. Мы выбрали пять проектов, которые вдохновляют относиться к свету как к материалу.
Архитектор работает с двумя идеями: пористой архитектуры и света как материала, который способен кардинально изменить пространство. За концепцией стоит простая мысль — архитектура должна предоставлять человеку свободу перемещения, пространственного переживания и собственного опыта. При этом свет всегда образует дуэт с пористостью.
Музей современного искусства «Киасма»
Хельсинки, 1998
Первым проектом, который демонстрирует две идеи, сам Стивен Холл называет музей «Киасма». В нем очевиднее всего возможности света: архитектор проектировал здание, учитывая, под каким углом солнечные лучи попадут в интерьер в разное время суток. В результате получилось архитектурное золотое сечение.
Все пространство Холл называет «почти прямоугольным» — плавные линии позволяют свету проявить себя, преломляя лучи. А окна в здании расположены таким образом, что свет эффектно рассеивается и дополняет искусственное освещение. Также Холл использовал световые люки, которые «превращают свет в скульптурный элемент». Впоследствии они станут визитной карточкой архитектора. В совокупности приемы дают ощущение «разнообразия пространственных переживаний», к которому всегда стремится Холл: в какой бы точке музея посетитель ни оказался, свет всегда даст ему увидеть здание по-новому.
Экспериментальный дом Ex of In
США, 2016
Камерный дом площадью всего в 85 кв. м в небольшой деревне под Нью-Йорком — альтернатива «растекающимся в ландшафте» виллам, которые обычно себе строят американцы. На примере этого проекта Стивен Холл показывает: какой бы площади ни был объект, на какой бы затененной местности ни находился, он может быть светлым и казаться визуально больше, чем есть на самом деле.
Достигается это за счет простых решений: конструкции в виде сферы, панорамного остекления, светлых фасадов, «отзеркаленных» окон и контрастного цветового освещения. Так, внутри здание отделано пастельным деревом, которое дополняют мягкие лампы, а белые фасады и окна впускают дневной естественный свет. Впечатление яркого пространства особенно усиливают сферы, считает Стивен Холл — они создают абстракцию света и игру светотени.
Павильон Space T2
США, 2016
Миниатюрное здание в США полностью посвящено «переживанию света»: в доме нет водопровода и отопления, а интерьеры без мебели. Подразумевается, что посетитель будет разгадывать дом как головоломку — одновременно и главным секретом, и подсказкой окажется свет. T-образная форма и световые колодцы помогают гостю увидеть дом в новом свете в прямом смысле слова. Из здания открываются виды на лесные пейзажи из «традиционных окон», а небо видно из скошенных, как будто это подзорная труба, труб-колодцев. Черный фасад усиливает впечатление от белоснежных интерьеров, которые еще и ярко освещены. Как и всегда, Стивен Холл показывает взаимодействие света и тени: тень образуют угловые колодцы.
Школа искусств в Глазго
Шотландия, 2014
В школе искусств свет помогает студентам общаться: вместо темных лестниц и коридоров они проводят целый день в светлых интерьерах с панорамными окнами. Дополнительные объемы в интерьерах создают игру светотени, а световые пустоты служат еще и вентиляционными отверстиями.
Максимальной яркости Холл здесь добивается дополнительными акцентами: например, лестницы с голубыми перилами контрастируют с белыми стенами и создают блики. Здесь тоже можно говорить о пространственном переживании света — здание абсолютно проницаемо благодаря колодцам и пересекающим пространство лестницам. Такая свободная территория, считает Холл, усиливается грамотным освещением. В результате студенты учатся и индивидуально воспринимать архитектуру, и чаще общаться друг с другом.
Корпус изобразительных искусств Университета Айовы
США, 2016
Главным достижением проекта Стивен Холл называет то, что 99% здания освещено естественными лучами солнца. Их ожидаемо обеспечивают световые люки — семь вырезов, которые архитектор называет «центрами света». Максимально яркое помещение — атриум, в котором часто встречаются студенты. Это пространство, которого учащиеся не избегают — как, например, коридоров в школах, — а наоборот стремятся проводить там время. Студентам проект по душе: они говорят, что здорово во время учебы замечать, как вечер сменяет день. «Концепция со множественными центрами света и центральными пространствами, которые объединяют лучи света, является социальным конденсатором», — говорит Стивен Холл.
Рассказывая о корпусе искусств в Айове, Стивен Холл заметил, что здание дарит ученикам «радостные моменты удивительного света». Эти моменты, говорит он, отвлекают студентов от повседневности, разрешают задуматься о действительно важных вещах. Но архитектор мог бы сказать так о любом своем проекте. Неважно, студенты ли, жители или случайные гости — абсолютно все благодаря Стивену Холлу учатся смотреть на жизнь по-другому. Архитектор научил людей замечать свет.
archspeech.com
фото. примеры работ с описанием
Кроме архитектуры его интересуют индустриальный дизайн, живопись акварелью, изобретение новых материалов, а главное – философия. В 2006 году была опубликована его книга «Вопросы восприятия: феноменология архитектуры».
Философ и архитектор делится своими идеями с читателями журнала «Архидом».
Как феноменология влияет на вашу архитектуру? Можно ли это заметить в проектах ваших зданий?
Архитектор Стивен Холл: Феноменология – это философская наука о явлениях, она наполняет смыслом мой профессиональный опыт.
Архитектура – феноменологическая дисциплина, и я считаю, что мы способны понять архитектуру, только осознавая тот момент, когда наши тела движутся сквозь пространство. Если вы повернете голову, отведете взгляд или повернетесь в другую сторону, то увидите другое, только что раскрывшееся пространство. И эта возможность у вас появилась только потому, что вы совершили движение.
Также вы заметите другую текстуру поверхностей и почувствуете иную материальность здания. Наблюдение и анализ во время (и после) этих простых изменений своего положения – единственный путь по-настоящему понять и прочувствовать архитектуру.
Рассматривая книгу с иллюстрациями даже величайшей в мире постройки, вы не сможете понять, каково это здание на самом деле. Не оказавшись рядом с ним, вы не услышите мелодии, которая возникает благодаря его специальной акустике, не ощутите его материальности и пространственной энергии, его уникальной игры света.
Каково ваше ощущение, восприятие архитектуры?
Стивен Холл.: Когда вы задаете себе вопрос: «Что такое архитектура?» и одновременно смотрите сквозь пальцы и сквозь стеклянную дверь на дом, находящийся на противоположной стороне улицы, вы, не отдавая себе в этом отчета, отвечаете на свой вопрос.
Архитектура — это всепоглощающий, опутывающий нас опыт взаимодействия с реальностью. Ее невозможно представить себе на плоскости в виде геометрических фигур в планиметрии. Это феноменологический опыт, т. е. совокупность и единство явлений в пространстве, не просто визуальные элементы, но еще и звуки, запахи, тактильные качества материалов.
Вы – один из великих архитекторов нашего времени. У вас есть собственный стиль?
Стивен Холл: Я полагаю, что архитектура нуждается в том, чтобы быть продолжением места и отвечать той программе целей, которая в нее закладывается. Ее значение должно уходить корнями в обстоятельства ее истоков, и она неподвластна моде. Стиль неважен, если здание замечательное.
Моя первая книга «Скрепление» (Anchoring) объясняет взаимосвязь сооружения с местом, в котором оно находится, с его культурой и метафизическими началами. Если авторская архитектурная концепция не просто отражает какие-то особенности исторически сложившейся традиционной архитектуры, а может проникнуть глубже в культурную и духовную ауру места, то она обогащает его новым культурным значением, индивидуальным и современным.
Она усиливает и подчеркивает уникальность места, его положительную энергетику. Важно зацепить идею, которая парит в воздухе каждого места. Это может быть все что угодно: истории, передаваемые из уст в уста, живой фольклор, неповторимый юмор. Ведь оригинальные и аутентичные элементы культуры настолько сильны, что заставляют нас забыть о стиле.
archidom.ru
Стивен Холл о доме для пожилых коллекционеров • Интерьер+Дизайн
Всемирно известный архитектор, обладатель многих международных наград построил в Фениксе, штат Аризона, дом для пожилых коллекционеров. Историю его создания он написал специально для читателей «ИНТЕРЬЕР+ДИЗАЙН».
По теме: Стивен Холл: «Архитектура — это всепоглащающий опыт».
«Планарный дом» я спроектировал по заказу семейной пары пенсионеров, им меня рекомендовал Чикагский институт искусств. Клиенты — очень образованные люди, даже читали некоторые из моих книг. Они сказали: «Самое важное – наша коллекция искусства, поэтому нам нужны плоские ровные стены». У них было несколько видеоработ Роберта Раймана, Янниса Кунеллиса, Брюса Наумана, которые они хотели проецировать на стены, а также картины Кристофера Вула и других авторов. В Феникс они переехали из Чикаго. Продали там квартиру, сдали коллекцию на хранение и, пока строился этот дом, снимали жилье.
Они купили невозможно маленький участок, на котором располагался убогий домик постройки 1950-х. Его мы, разумеется, снесли. С участка открывается прекрасный вид на гору Верблюжий горб и живописный пустынный пейзаж с гигантскими кактусами сагуаро. Я размышлял: как сделать дом простым, геометричным, «планарным»? И понял: необходимы фигурные бетонные плиты.
Поскольку оба заказчика на пенсии, они переживали, хватит ли денег на проект. Я сказал: «Если мы построим дом из бетонных плит, он будет солидным и презентабельным. К тому же бетон способен удерживать прохладу в жару и хранить тепло в холодное время, что важно в условиях пустыни и экологически очень выгодно. Кроме того, вас не будут беспокоить термиты. Но: бетон встанет вам дороже, чем более дешевые дерево и штукатурка. Хочу сообщить вам об этом честно до начала работ». И еще я добавил: «Мне кажется, если вы продадите вон ту скульптуру Джеффа Кунса, все проблемы решатся». Они посмеялись, но все-таки съездили в Нью-Йорк и расстались с парой картин — таким образом, нам вполне хватило денег на бетон.
Язык четкой геометрии подразумевает оперирование крупными деталями. Весь дом — единый бетонный блок, отлитый по частям. Я уже и раньше работал с фигурными бетонными плитами. Например, в часовне Святого Игнатиуса. Однако никогда не применял их в маленьких домах, это мой первый опыт.
Фигурные бетонные плиты – одновременно несущие конструкции и стены дома. Внутри проходит вентиляция, система кондиционирования. В потолке проделаны световые отверстия. Двери выполнены из перфорированной низколегированной стали повышенной прочности, искусственно корродированной до рыжего цвета. Больше всего завораживает то, как сделаны окна. Они – результат сплетения бетонных плит. То есть зазоры между асимметричными плитами и есть окна.
На крыше расположена площадка с перилами, с нее открывается вид на Верблюжий горб. Мы решили, что эта гора будет единственным украшением крыши; никакого другого арта или декора здесь не требуется.
Заказчики в восторге от дома! Пока он строился, они постоянно приходили с раскладными стульями и наблюдали за работой строителей. А те, в свою очередь, вынуждены были ограждать стройку забором из стальной сетки, потому что вокруг постоянно вертелись студенты архитектурных факультетов и надоедали им.
Внутренняя конструкция стен типична для музеев – мягкая штукатурка на фанере толщиной ¾ дюйма. В доме всего одна спальня. Также есть студия для заказчицы площадью около 30 кв. м, хотя она кажется просторней из-за открытой планировки. Дом небольшой по площади, но высокий. Такая форма позволила сэкономить на бетонных плитах.
Дом из асимметричных бетонных плит собирается как паззл — просто и быстро, за два дня. Это то, что я особенно люблю в такой конструкции. Однако сборке предшествует большая подготовительная работа. Это напоминает мне рассказ моего отца о японских строителях.
Отец провел 1946-й год в Японии. Он приплыл на судне, которое должно было принять участие в военных действиях: если бы атомная бомба не остановила войну, мы все равно бы завоевали Японию. В общем, он был в пути, когда неожиданно кончилась война и вместо того, чтобы воевать, отец стал строить дома для оккупационных сил. У него была бригада из японцев, они делали дома из деревянных панелей, которые стыкуются без гвоздей. Японцы все время что-то строгали и вырезали, строгали и вырезали. Шли недели, дома не было. Папа злился. И вдруг — о чудо! За полтора дня вырос дом. Примерно так же воздвигается конструкция из фигурных бетонных плит. Видеть то, как она возникает — незабываемо!»
www.interior.ru
Стивен Холл — Steven Holl
Стивен Холл (родился 9 декабря 1947) является Нью-Йорке американский архитектор и акварелист. Среди его наиболее известных работ конструкций для 2003 Simmons Hall в MIT в Кембридже, штат Массачусетс , в 2007 Блох Строительство дополнение к Нельсон-Аткинс Музей искусств в Канзас — Сити, штат Миссури , и 2009 Linked Hybrid многофункциональный комплекс в Пекине, Китай .
Карьера
Семья и образование
Holl родился 9 декабря 1947 года и вырос в Бремертоне и Манчестере, штат Вашингтон. Holl окончил Университет штата Вашингтон и проводит исследования архитектуры в Риме в 1970 г. В 1976 г. он поступил в аспирантуру в Архитектурной Ассоциации школы архитектуры в Лондоне и установили свои офисы в Нью — Йорке . В течение десяти лет после переезда в Нью — Йорк, Holl спал в своем кабинете на фанерной полке над входом, забрасывая в соседнем YMCA . Стивен Холл ведет свой 40-человек офис с партнерами Крис McVoy, Ноа Яффа, и Роберто Bannura. Holl преподавал в Колумбийском университете с 1981 года он женат на архитектора Димитра Tsachrelia и у них есть дочь.
развитие
Архитектура Holl претерпела смещение акцента с его ранней озабоченности Типологией к его более современному стилю феноменологии. Он был вдохновлен и под влиянием философа Мориса Мерло-Понти и архитектор-теоретик Юхани Pallasmaa.
Признание и награды
В 1998 году Holl был удостоен престижной Алвара Аалто медалью . В 2000 году Holl был избран в Американской академии искусств и литературы . В июле 2001 года , Time назвал Лучший архитектор Holl Америки, для «зданий, удовлетворяющих дух, а также глаза.» Другие награды и знаки отличия включают лучший архитектурный проект в Нью — Йорке для The Pace Collection автосалоне в 1986 году из Американского института архитекторов, Нью — Йорк Американского института архитекторов Почетной медалью (1997), французский Grande Medaille d’Or (2001) , то Смитсоновский институт «s Купер-Хьюитт Национальная премия в области дизайна в области архитектуры (2002), почетный член Королевского института британских архитекторов (2003), Арнольд Бруннер премии У. в архитектуре от американской академии искусств и литератур, а 2008 BBVA Фонд Границы премии знаний в категории искусств. В 2007 году Стивен Холл архитекторов получил AIA Institute Honor Award и награду AIA Нью — Йорк Глава Архитектура заслугу Art Building West для школы искусств и истории искусств ( Университет штата Айова , Айова — Сити ). Вставка Higgins Hall в Институте Пратта ( Бруклин, Нью — Йорк ) и Новая резиденция в посольстве Швейцарии и получил награду AIA Нью — Йорк Глава Архитектура Honor в 2007 г. В 2010 году Хернинга Музей современного искусства ( Хернинг, Дания ) была присуждена риба International Award. Горизонтальный небоскреб-Ванке центр получил в 2011 AIA институт Национальной премии Чести, а также AIA NY премии Чести. В 2011 году он был назван старший научный сотрудник Совета Design Futures ., И Holl был назван 2012 AIA золотую медаль победителя. В 2014 году Holl был награжден Императорская премия премии в области архитектуры. В 2016 год Holl был назван в 2016 году лауреата за дневным и премию Building Компоненты для дневного света в архитектуре.
обучение
Holl является штатным профессором в Колумбийском университете , где он преподавал с 1981 Димитра Tsachrelia . Он часто учит о взаимосвязи между музыкой и архитектурой.
Работает
Ранние работы
Kiasma, Хельсинки, 1993-1998Holl выиграл первый приз в Amerika-Gedenkbibliothek Международный конкурс дизайна библиотеки в 1988 году, расширение и реконструкция мемориальной библиотеки Американского в Берлине . В феврале 1989 работа Holl была выставлена в сольном шоу в Музее современного искусства (MoMA) в Нью — Йорке . MoMA позже приобрели двадцать пять произведений Holl для постоянной коллекции музея. В 1992 году конкурса на новый музей современного искусства в Хельсинки, Финляндии , вход в Холле, под названием «перекрест» выиграл первый приз из более чем пятисот международных заявок. Музей открыт для публики в 1998 году, с постоянно принял название « Киасм » финский translitteration из «перекреста» .
При проектировании Часовни Святого Игнатия (построено 1994-1997), иезуитская часовня в университете Сиэтла , Holl обратилась потребность в университетской городке для зеленых насаждений, располагая часовню в самом центре бывшей улицы и удлиняя план здания. Новые зеленые четырехугольники кампуса были сформированы на север, запад и юг, и будущее четырехугольник планируются на восток. План часовни получил премию дизайна в Американском институте архитекторов Нью — Йорке. Holl спроектировал капеллу вокруг видения Святого Игнатия внутренней духовной жизни, «семь бутылок света в каменном ящике», создав семь томов в ином свете. Каждый том представляет собой другую часть иезуита католического вероисповедания, и по- другому из цветного стекла , так что различные части здания выделяются цветным светом. Источники света тонированное и таким образом и за счет косвенного отражения от окрашенных поверхностей, и каждый из них в паре с дополнительным цветом.
Значительные работы
Bellevue Музей искусств, Вашингтон Клара Weatherall, Лора Ли, Стивен Холл, Пьер Goad, Daisy Гудвин и Alwen Williams отметить начало строительства новой Barts Мэгги, здание больницы Святого Варфоломея. © Томас Александр Фото от имени МэггиРабота | Место нахождения | Завершенный |
---|---|---|
Гибрид Строительство | Море, Флорида | 1988 |
Пустое пространство для дома, Nexus World | Фукуока , Япония | 1991 |
Stretto House | Даллас , штат Техас | 1992 |
Storefront для искусства и архитектуры | Нью-Йорк | 1993 |
Часовня Святого Игнатия в университете Сиэтла | Сиэтл, Вашингтон | 1997 |
Крэнбрук институт науки | Bloomfield Hills, Michigan | 1998 |
Kiasma , Музей современного искусства | Хельсинки, Финляндия | 1998 |
Sarphatistraat Офисы | Амстердам, Нидерланды | 2000 |
Музей искусств Bellevue | Bellevue, Вашингтон | 2001 |
Ральф Рапсон Hall, Колледж архитектуры и ландшафтной архитектуры, Университет Миннесоты | Миннеаполис, Миннесота | 2002 |
Simmons Hall, Массачусетский технологический институт | Кембридж, Массачусетс | 2002 |
Пратт институт Higgins Hall Вносимые | Бруклин, Нью-Йорк | 2005 |
Facility Очистка озера Уитни воды и парк | Нью-Хейвен, штат Коннектикут | 2005 |
Турбулентность House | Нью-Мексико | 2005 |
Planar House | Paradise Valley, штат Аризона | 2005 |
Университет штата Айова школы искусств и истории искусств | Айова-Сити, штат Айова | 2006 |
Резиденция посла Швейцарии | Вашингтон, округ Колумбия | 2006 |
Расширение Блох Строительство Нельсона-Аткинса Музея искусств | Канзас-Сити, штат Миссури | 2007 |
Linked Hybrid | Пекин, Китай | 2009 |
Кнут Гамсун центр ( Hamsunsenteret ) | Nordland , Норвегия | 2009 |
Хернинга Музей современного искусства | Хернинг , Дания | 2009 |
Горизонтальный небоскреб — Ванка центр | Шэньчжэнь , Китай | 2009 |
Сите де l’Ocean и др дю Серф , в сотрудничестве с Соланж Fabiao | Биарриц , Франция | 2011 |
Daeyang галерея и дом | Сеул, Южная Корея | 2012 |
Ломтики Пористость Блок — CapitaLand Raffles City Chengdu | Чэнду, Китай | 2012 |
Художественный музей Сыфан | Нанкин, Китай | 2013 |
Спортивный центр Кэмпбелл в Колумбийском университете | Нью Йорк, Нью Йорк | 2013 |
Seona Рид Строительство | Школа искусств Глазго | 2014 |
Университет штата Айова ИЗО здание | Айова-Сити, штат Айова | 2016 |
Принстонский университет Льюис Центр искусств | Принстон, Нью-Джерси | 2017 |
Мэгги центры Barts | Лондон, Великобритания | 2017 |
Институт современного искусства в Университете Вирджинии (VCU) | Ричмонд, Вирджиния | 2018 |
Музей изобразительных искусств, Хьюстон Glassell школа искусств | Хьюстон, Техас | 2018 |
Джон Ф. Кеннеди Центр исполнительских искусств дополнения | Вашингтон, округ Колумбия | 2019 (в строительстве) |
Институт перспективных исследований Рубинштейн общин | Принстон, Нью-Джерси | 2019 (в строительстве) |
Franklin & Marshall College Центр визуальных искусств Winter | Ланкастер, Пенсильвания | 2019 (в строительстве) |
ChinPaoSan Некрополь | Тайбэй, Тайвань | 2019 (в строительстве) |
Музей изобразительных искусств, Хьюстон Нэнси и Rich Kinder Building | Хьюстон, Техас | 2020 (в строительстве) |
Конкурсные выборы
- ‘Парус Гибрид’ Развитие казино, Knokke-Heist , Бельгия (2005)
- «Горизонтальный небоскреб», Ванка центр, Шэньчжэнь , Китай (2006)
- ‘Меандр’, Taivallahti жилой район, Хельсинки, Финляндия (2006)
- LM Project, Копенгаген , Дания (2008)
- Ханчжоу музей музыки, Ханчжоу , Китай (2009)
- Генплан ‘Шань-шуй’, Ханчжоу , Китай (2010)
- Университет Вирджинии Содружество «s Институт современного искусства , Ричмонд , штат Вирджиния (2018)
- Музей изобразительных искусств , Хьюстон , Техас (2012) (в строительстве)
Отдельные издания
Наряду с Pallasmaa и Альберто Пересом-Гомесом , Holl написал эссе для 1994 специального выпуска японского архитектурного журнала A + U под названием «Вопросы восприятия: Феноменология архитектуры.» Публикация была переиздана в виде книги в 2006 году.
- Памфлет Архитектура 5: По алфавиту города , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 1980.
- Памфлет Архитектура 9: Сельские и Городской дом Типы , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 1983.
- Анкерный , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 1989.
- Стивен Holl: Обучение нашего восприятия , в «Magic Материалы II», Daidalos , август 1995 года.
- Сплетающие , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 1996.
- Памфлет Архитектура 13: Край города , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 1996.
- Памфлет Архитектура 1-10 , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 1998.
- Часовня Святого Игнатия , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 1999 год.
- Parallax , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 2000
- Стивен Holl: Архитектура Говорят , Риццоли, 2007
- Дом — Black Swan Theory , Princeton Architectural Press , 2007
- Urbanisms: Работа с Сомнения , Princeton Architectural Press , 2009
- Памфлет Архитектура 11-20 , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 2011.
- Памфлет Архитектура 31: Новый Гаити Село , Princeton Architectural Press , Нью — Йорк, 2011.
- Стивен Холл: Горизонтальный небоскреб , Уильям Стаут Publishers, 2011
- Стивен Holl: Масштаб , Ларс Mueller Publishers, 2012
- Стивен Holl: Цвет, Свет и время , с эссе Санфорд Квинтер и Хорди Safont-Tria, Ларс Mueller Publishers, 2012
- Городские Hopes: Сделано в Китае Стивен Холл , под редакцией Кристофа Kumpusch Ларс Мюллера Publishers, 2013
- Стивен Холл, Роберт Маккартер, Phaidon, 2015
Заметки
Рекомендации
- Фред Раш, по архитектуре, Routledge, Лондон и Нью — Йорк, 2007.
- Скотт Drake, «хиазмы и опыт пространства», JAE , ноябрь 2005, vol.59, ISS. 2, 53-59.
- Перес-Гомес, Юхани Pallasmaa, Стивен Холл, Вопросы восприятия. Феноменология архитектуры , Уильям К. Стаут Pub., Сан — Франциско, 2006 (второе издание).
- Альберто Перес-Гомес, «Архитектура Steven Holl: В поисках поэзии специфики», Эль набросок 93, 1999.
- Филипп Jodidio, Архитектура сейчас! , Иконки, Taschen, Нью — Йорк, 2002.
- Гарет Гриффитс, «Стивен Холл и его критики», Птах , Хельсинки, 2006.
- Нэнси Marmer, «Holl в Kiasma Дебюты в Хельсинки,» Искусство в Америке, октябрь 1998, стр. 35.
внешняя ссылка
<img src=»https://en.wikipedia.org//en.wikipedia.org/wiki/Special:CentralAutoLogin/start?type=1×1″ alt=»» title=»»>ru.qwertyu.wiki