Виталий комар картины – работы Виталия Комара и Александра Меламида — VATNIKSTAN

Содержание

работы Виталия Комара и Александра Меламида — VATNIKSTAN

В 1972 году советские художники Виталий Комар и Александр Меламид сформировали новое постмодернистское направление в искусстве — соц-арт. Как можно догадаться из названия, оно было одновременно похоже на западный поп-арт, эксплуатирующий явления массовой культуры, и соцреализм. Комар и Меламид использовали множество образов советского искусства и коммунистической пропаганды как элементы для своих картин, но нередко смешивали их с бытовыми явлениями, доводили до пародии и абсурда. После эмиграции в 1977 году творческий дуэт художников продолжил своё существование до начала XXI века.

VATNIKSTAN знакомит читателей с рядом любопытных работ Комара и Меламида разных лет.

Двойной автопортрет (1972)

Лайка (1972)

Портрет отца (1973)

Цитата (1972)

Не болтай, тебя слушает враг (1976)

Рай (1973)

Встреча Солженицына и Белля на даче у Ростроповича (1972)

Происхождение социалистического реализма (1982–1983)

К свету! (1983)

Крест и серп

Что делать? (1983)

Ялтинская конференция (1982)

Ленин ловит такси в Нью-Йорке (1992)

Тридцать лет назад. 1953 (1982–1983)

Сталин у зеркала (1982–1983)

Свобода (1991)

Мавзолей (1992)

www.vatnikstan.ru

живопись Виталия Комара на аукционе ARTinvestment.RU

Почему соц-арт чуть не стал ком-артом, кто такой художник Комаров и как Комар — Меламид стали международным брендом

Когда в мае 1990 года коллекционер Александр Кроник уезжал в Израиль, с собой он решил забрать несколько любимых работ, включая «Курительную комнату» Виталия Комара. А порядки были на редкость казуистские, на дворе был еще СССР. В те времена для вывоза работы ныне живущего художника, нужно было получить его согласие, заверенное в его присутствии в Горкоме графиков на Малой Грузинской. И уже с этим согласием нужно было идти в Министерство культуры, чтобы получить разрешение на вывоз и узнать размер пошлины. А как привести в Горком художника, который уже 12 лет как в Нью-Йорке? Никак. Маразм, но формально картина Виталия Комара получалась невыездной. Тогда Кроник и придумал, от греха подальше, приписать к фамилии автора две буквы — получилось «КомарОВ». Дальше можно представить себе диалог в Минкульте:

— Что у вас за художник такой, Комаров?

— Да был какой-то малоизвестный Комаров. Просто сюжет понравился — «Курительная комната»: курить люблю.

— Ну, тогда ладно.

В итоге разрешение дали, даже пошлину на эту непонятную чиновникам «самодеятельность» не начислили. Так и полетела работа в Израиль (правда, она давно уже вернулась в Москву). Через много лет Кроник рассказал эту историю самому Виталию Комару, познакомившись с ним на выставке у Саатчи. Тот рассмеялся, трюк с «Комаровым» ему понравился. Заодно рассказал, что «Курительная комната» была написана не в 1972-м, как указано в книге «Свой круг», а в 1966-м. И участвовала в 1967 году в первой их совместной с Меламидом выставке «Ретроспективизм» в кафе «Синяя птица».

Так как же произошло, что с картиной выпускника Строгановского училища Комара в «Шереметьево-2» могли и не пустить? Это долгая история. И началась она в морге, точнее, в мертвецкой Института физкультуры, куда безжалостно водили студентов Строгановки — будущих художников — для концентрации их на вопросах анатомии. Именно там в начале 1960-х познакомились Виталий Комар и Александр Меламид. Вскоре они начали работать вместе. В 1967 году у дуэта Комар — Меламид состоялась выставка в кафе «Синяя птица». А в 1972 году произошло событие, которое закрепило творческий дуэт в мировой истории искусства. Примерно в это время был изобретен термин «соц-арт» и произошло оформление философии нового художественного направления.

Сейчас сложно в это поверить, но соц-арт (или, как сейчас принято писать, соцарт) мог называться совсем по-другому. Виталий Комар рассказывает эту историю так: «Мы обсуждали, как назвать. Сов-арт — советское искусство или ком-арт – коммунистическое искусство. Алик сразу сказал: “Комарт — это слишком похоже на твою фамилию”. В общем, мы остановились на соц-арте».

Объяснение глубинной философии соц-арта тоже лучше услышать от самого Комара: «В нашем случае ирония была оружием иконоборчества, но не с иконами в общепринятом смысле русского слова, а скорее как идолоборчество. И эти идолы были не вне, а внутри нас, потому что каждому из нас насаждалось ложная и в каком-то смысле очень удобная и приятная картина мира. Поэтому я не совсем понимаю, когда говорят, что это было издевательство над кем-то и чем-то. Это была прежде всего ирония над самим собой, над остатками вот этого культа. Ведь история Советского Союза — это лично моя история и каждого из тех, кто хочет честно, откровенно и самокритично об этом думать. Мы все были ответственны за то, что происходило, были частью того трагикомического кошмара, той большой лжи. Изображение себя и Алика Меламида в виде Ленина и Сталина — это прежде всего самоочищение».

В 1974 году Виталий Комар и Александр Меламид были в числе основных участников разогнанной «Бульдозерной выставки». «Да, многие картины исковеркали, но я не сопротивлялся. Я видел, как грамотно били тех, кто сопротивлялся, — вспоминал позже в интервью Комар. — Меня толкнули лицом в грязь, и человек наступил на двойной автопортрет в виде Ленина и Сталина, и хотел сломать. И я вот из грязи посмотрел, наши глаза встретились. Я сказал: “Это шедевр, ты что?” И вот, видимо, он вспомнил что-то из школьных лет. Он не сломал, но выполнил приказ: выставку не допустил, он кинул в самосвал, в кузов самосвала. Я уже из грязи проводил глазами этот самосвал. Он уехал куда-то в историю. А делать раскопки на московской помойке 1974 года — это уже бесполезно».

Последствиями «Бульдозерной выставки» стало исключение из Союза художников и резкое сокращение выставочных возможностей. Руки художники, впрочем, не сложили: участвовали в квартирниках, продолжали «хулиганить» в свое удовольствие. В 1977, например, году устроили известный перформанс «Eat-art» — многие знают его по фото, где художники прокручивают через мясорубку советскую прессу. Но уже чувствуется, что в СССР их все достало и жизни им не дадут.

В конце 1977 года Виталий Комар уехал в Израиль, откуда через год перебрался в Америку.

В Америке дуэт развил бурную деятельность, быстро освоив законы шоу-бизнеса: теребили буржуазную публику, запустили акцию по скупке душ, подвизались с Энди Уорхолом, участвовали в громких галерейных выставках. Интерес к независимому искусству из СССР в это время был довольно высок. А вполне понятный западному зрителю соц-арт на уровне бренда прочно ассоциировался с Комаром и Меламидом. В 2004 году дуэт распался, художники пошли каждый своим путем. У каждого после этого были новые соло-проекты, но уже не ради славы, а ради удовольствия. В целом скорее можно сказать, что наступило время пожинать плоды заслуженной 30 лет назад известности.

В числе этих плодов можно назвать и рыночный успех, пик которого пришелся не на 2007–2008 годы, как для «русского искусства для русских», а на наши дни. Рекордные цены достигались в 2010–2013 — было $460 тыс. и $884 тыс. Что лишний раз подтверждает, что дуэт Комар — Меламид признан как международный бренд, на котором не сказываются локальные национальные кризисы спроса. Абсолютный же рекорд был зафиксирован в 2010. Именно в 2010 году на тогда еще лондонском Phillips de Pury была продана почти двухметровой высоты картина дуэта «Встреча Солженицына и Бёлля на даче Ростроповича» из серии «Соц-арт» 1972 года. Покупатель заплатил в пересчете на доллары более одного миллиона. С этим результатом дуэт Комар и Меламид вошел в пятерку самых дорогих шестидесятников.

Индивидуальные аукционные рекорды обоих участников дуэта гораздо скромнее. Пока самый высокий результат за работу Виталия Комара без Меламида — $26 тыс. Столько заплатили на русском аукционе VLADEY за холст «Офелия» в октябре 2013 года. А годом позже той же площадке удалось выручить $20 тыс. за «Девочку с шахматной доской» 1961 года. Если датировка правильная, то это очень ранняя работа, еще студенческая.

И вот прямо сейчас работа Виталия Анатольевича Комара впервые выставлена на торги ARTinvestment.RU. Картина «Раскольников убивает старушку» датирована концом 1960-х (на мой взгляд, по стилистике это 1966–1967 годы). И пусть не пугает название — полуабстрактная схематичная образность сильно вуалирует известную сцену из Достоевского.

Что посмотреть дополнительно:

komarandmelamid.org — официальный сайт Комара и Меламида. В хронологии после 2005 года публикуются работы только Виталия Комара.

Владимир Богданов, AI

Источники: guelman.ru, runyweb.com, russian-bazaar.com, artinvestment.ru

Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов ARTinvestment.RU, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в информационных, научных, учебных и культурных целях в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. ARTinvestment.RU не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.

artinvestment.ru

Ретроспектива Виталия Комара и Александра Меламида

Выставка Komar & Melamid в Московском музее современного искусства. 22.03 – 09.06.2019

Первая в России ретроспектива Виталия Комара и Александра Меламида проходит в Московском музее современного искусства на Петровке, 25. На выставке представлены работы, хранящиеся в крупнейших музеях, в том числе из ГТГ, Русского музея, Центра Помпиду, PREMM, Ronald Feldman Gallery, Tsukanov Family Foundation и частных коллекций. Более 20 «культовых экспонатов» предоставил Международный культурный фонд BREUS Foundation.

Выставка Komar & Melamid расположена в 18 залах на втором этаже одного из лучших зданий московского классицизма (бывшего особняка М. П. Губина, архитектор М. П. Казаков). У каждой «мини-экспозиции» – свое название: Первая – «Коллективный автор», последняя – «Новая жизнь соцреализма».

Зачастую, в совместных работах, созданных в период с 1972 по 2003 год, визуальные метафоры превращались в защитные маски и аллегории. Вероятно поэтому, дизайнеры проекта Ирина Корина и Илья Вознесенский создали экспозицию в формате лабиринта: «перегорожено-перекрыто, переход-закуток, чердак-склад, временные павильоны». В экспозиции выставки соседствуют два раздела: советский и американский периоды деятельности художников. Своего рода «транзитная зона» между двумя разделами – 13-й зал «Сам себе государство»: там представлена работа Transstate (1977) из коллекции Centre Georges Pompidou.

«…Как был придуман соц-арт? Знакомая жены Меламида нашла для нас возможность заработать, достала заказ на юбилейное оформление пионерского лагеря. Начали в декабре 1971-го. Стоял жуткий мороз… А что, если в каждом из нас скрывается такой чудак-художник, который мог бы делать это вдохновенно и искренне? Наверное, такой гений писал бы советские лозунги и цитаты как свой идеал, как крик души. Изображал бы родных, жену и детей в официальном стиле вождей и героев. Засыпая, я думал: Нет, этого не может быть! А утром я понял: то, что мы нашли, – это не просто новый персонаж, это персонаж-течение. Komar & Melamid!»

«В 1972 году в своем соц-арте мы (Комар&Меламид) впервые начали соединять не только два стиля – неофициальное и официальное, личное и социальное, интровертное и экстравертное, – но значительно большее количество многомерно увиденных стилей и концепций. Мы поняли всю историю искусства как словарь интонаций. В таких работах, как Встреча Белля с Солженицыным, в инсталляции Рай, в полиптихе Биография современника, в проекте Пост-арт и т.д. мы отражали мультистилистику и концептуальную эклектику сознания второго авангарда в Советском Союзе».

В 2003 они навсегда прекратили совместную деятельность. «Комар и Меламид» остались в истории искусства. Остался «бесконечный конец» плодотворного соавторства. Выставка Komar & Melamid невероятную возможность коллективному автору прожить еще одну жизнь.

Можно написать еще десятки страниц о выставке… Но ее непременно нужно посетить и увидеть уникальную экспозицию своими глазами. А также участвовать в образовательных программах и увлекательных экскурсиях, информация на сайте mmoma.ru. Выставка Komar & Melamid работает до 9 июня 2019 года.

www.visit-city.com

Как Комар и Меламид сделали современное искусство смешным — The Village

Меламид сделал портрет своего отца в образе Ленина, Комар нарисовал профиль своей жены с сыном на руках в стиле советских героев, те самые транспаранты с подписями. Как от переизбытка рекламы Энди Уорхол понял, что никакой реальности нет, а есть только реклама супа, так и Комар с Меламидом поняли, что ничего советского, кроме символов, в СССР не осталось. Так и появился соц-арт — сначала в формате одноименной серии, а потом и как название всего движения московских концептуалистов.

«Мы стали расширять границы. Кто сказал, что нельзя так рисовать? Как всегда в России, все правила очень мутны. В Америке юридически это разработано хорошо. А у нас: ну, может быть, можно, а может быть, нельзя. Оказалось, что так можно», — рассказывает Меламид и вспоминает еще одну байку — про то, как знакомый студент по обмену прислал ему по почте журнал Art Work (опять журнал — понятно, откуда у них была такая страсть оформлять свои работы как статьи или журнальную рекламу) с рекламой, где голая девушка стояла с вибратором в руке. «Это прошло по советской почте совершенно спокойно. У нас был страх, потому что никто не знал границ. Все думали, что где-то они существуют. Но на самом деле мы сами создавали эти границы».

Если упрощать, соц-арт действительно выглядит пародией — особенно вот эти транспаранты, в принципе неотличимые от того, чем уже в нулевые занимались на новосибирских «Монстрациях». Комар настаивает, что это была травестия, причем в ее изначальном понимании: «Еще в древнегреческой комедии различали пародию и травестию. Пародия — это когда Зевс или Аполлон специально говорил как рабы, необразованные фермеры. Когда крестьянин или раб пытался говорить как Аполлон или аристократ, это называлось травестией. Потом слово „травестия“ как термин изменил свое значение и стал обозначать, что в театре женщина играет мужчину, а мужчина — женщину. И потерялось это важное отличие».

«Когда мы делали оформление пионерского лагеря, мы предположили, что, если бы какой-то человек делал эти лозунги как крик души, подписывал бы их своим именем, изображал бы своих родных, детей в виде этих плакатных героев, это была бы травестия», — объясняет художник. И добавляет: «Хотя придумывать такие объяснения — это свойство современного искусства. Когда человек стареет, он старается серьезно объяснить иронию своей юности. То же самое, кстати, было с поп-артом».

www.the-village.ru

Как смотреть выставку Komar & Melamid. Куратор — о новом проекте Музея современного искусства

22 марта в Московском музее современного искусства открывается масштабная выставка основоположников соц-арта Виталия Комара (ударение на первый слог) и Александра Меламида, в 1970-х решивших изменить ход истории искусства, купивших душу у Энди Уорхола и вдохновивших Дмитрия Пригова, Олега Кулика и многих других отечественных художников.

Экспозиция, занявшая 16 залов филиала музея на Петровке, разделена на две части. Одна посвящена периоду работы дуэта в СССР, а другая — жизни в эмиграции (с 1978 года Комар и Меламид живут и работают в США). Своеобразной транзитной зоной между ними служит инсталляция 1977 года Transstate из коллекции парижского Национального центра искусства и культуры имени Жоржа Помпиду.

Гид по выставке Komar & Melamid — в совместном материале mos.ru и агентства «Мосгортур».

Что такое «Комар и Меламид»

Это один собирательный персонаж, придуманный двумя художниками — Александром Меламидом и Виталием Комаром. Один — сюрреалист. Другой — экзистенциалист. Объединились, оставили свои манеры, судьбы, биографии и создали сообщество «Комар и Меламид», или Komar & Melamid Inc. Этот коллективный автор, не просто дуэт двух художников. В нем всегда кто-то еще звучит — зрители, друзья, кураторы, галеристы, даже животные.

Дуэт появился на свет в начале 1960-х в Строгановском училище, где учились оба художника. А в 1972 году они придумали соц-арт — объединили главенствующий тогда в СССР официальный стиль соцреализма и идеи американского поп-арта. Брендированные банки концентрированного супа или газировки, как Энди Уорхол, они не изображали. Комар точно сказал по этому поводу: «В обществе тотального дефицита поп-арта быть не может».

От поп-арта они взяли главный принцип — выбор общедоступного и общепринятого в ущерб локальному, местному, элитарному, национальному. Всю жизнь Комар и Меламид пародировали авангард и модернизм как сектантский закодированный язык и продвигали его альтернативу — стиль политических диктатур и народный, мещанский китч. «Мы деконструировали соцреализм как идеологию и открыли его как искусство», — говорил Меламид.

Почему эта ретроспектива важна

Во-первых, потому что знакомство с современным отечественным искусством наконец перешло в фазу персональных выставок. Раньше у нас и публика, и музейщики предпочитали говорить на общие темы, например, что такое современное искусство. Но по мере расширения популярности совриска (современного искусства) перешли к детальному изучению и показу творчества отдельных художников.

Московский музей современного искусства тут был пионером. Начали с самых выдающихся — с Эрика Булатова, с Ильи Кабакова и других крупнейших нонконформистов. За последнее десятилетие состоялся обзор основных фигур, но, как ни странно, из него выпали Комар и Меламид, изменившие сам ход русского искусства.

Собственно, они первые художники мирового уровня, возникшие в московском художественном подполье 1970-х годов. Их первыми признал мир как продолжателей русского исторического авангарда и как коллег западных поп-артистов и концептуалистов. А в отечественную культуру они внесли дух политической пародии, пересмешничества, игру со стилями искусства, с визуальными языками модернизма, китча, тоталитаризма.

Их метод — говорить от лица придуманных персонажей — оказался очень востребованным. Перформанс «Человек-собака» Олега Кулика, стихи Дмитрия Александровича Пригова про «милицанера» созданы под огромным влиянием Комара и Меламида.

Что такое соц-арт

Соц-арт — это антидот, дезактиватор соцреализма и всей визуальной пропаганды, которой кишел любой советский город. Идеологические сакральные объекты Комар и Меламид превратили в посмешище. Призывы идти к коммунизму подписали своими именами. Не хочешь, а засмеешься.

Соц-арт — это школа непослушания, школа дерзкого нарушения правил социального поведения. Хотя художники смеются не над живым человеком, а над его культовым изображением, от этого невинного пересмешничества страдает репутация тирана. После соц-арта наша страна уже никогда не впадет в тоталитаризм, ибо бациллы этого смеха пропитали общество на несколько поколений вперед.

Комар и Меламид задумали его как коллективное направление, объединяющее многих художников. Успех превзошел ожидания: соц-арт проник практически во все виды и формы культуры, в том числе и в анонимно-фольклорный ее слой — в анекдоты.

Почему Комар и Меламид — русские художники

Эмигрировав в 1977 году в Израиль, а потом в США, художники получили новые паспорта, но их персонаж Комар и Меламид, по мнению мирового культурного сообщества, остался русским явлением. Они оба переживают это как крупнейшую неудачу в своей карьере. Собственно, поэтому дуэт и распался в 2003 году. Теперь каждый из них по отдельности — американец.

Комар и Меламид соединились, чтобы создавать не просто искусство. Цели были более амбициозные — менять сознание зрителей, влиять на развитие искусства, корректировать историю культуры. И во многом они преуспели. До них в истории искусства ХХ века никто серьезно не обсуждал антимодернистскую альтернативу. Все однозначно восхищались Пикассо и осуждали Герасимова — любимого художника Сталина.

Благодаря проектам Комара и Меламида соцреализм был введен в культурный оборот, получил новую жизнь в варианте «ностальгического» эстетизированного явления, лишенного идеологической горечи и формального уродства. Эта формула до сих пор работает в нашей культуре. Но на Западе ее до конца не поняли.

Для западного художественного мира Комар и Меламид слишком экстремальны. Они разоблачают силу и чары искусства, а этого Запад принять не готов. Вместо искреннего, честного, доверчивого обращения к зрителю, которых требует арт-рынок, коллекционер и вообще любой уважающий себя зритель, у Комара и Меламида сплошная эксцентрика, хихиканье какого-то мерцающего, непонятного автора. У них всегда присутствует неприятная отстраненность, которую в Америке многие оценили как русский взгляд.

Что еще есть и будет на выставке

Фактически каждый из 16 залов выставки представляет какой-то проект. В помощь зрителю издана брошюра-путеводитель. В ней два замечательных московских философа Елена Петровская и Олег Аронсон, а также культуролог Юлия Лидерман и ваш покорный слуга комментируют проекты Комара и Меламида зал за залом.

Хочу отметить и экспозиционеров, или, как говорят на Западе, режиссеров выставки, — художника Ирину Корину и архитектора Илью Вознесенского. Корина — один из лучших российских художников современности — придумала удивительные фоны для работ Комара и Меламида. Эти фоны составлены из типичных советских фактур, узнаваемых отделочных материалов разных учреждений и организаций (поликлиника, красный уголок, вещевой рынок и так далее), которые предполагаются, но не названы в работах.

Наконец, на выставке произойдут два интересных события. Одно — это аукцион по продаже русской духовности, выражением которой служат, по наблюдениям Комара и Меламида, идеальные геометрические тела белого цвета — круги, квадраты, треугольники.

Второе событие — это аренда вашей души. Под руководством и контролем Комара и Меламида все желающие смогут совершить сделку по передаче души на долговременное материально ответственное хранение в Московский музей современного искусства, лично его исполнительному директору Василию Зурабовичу Церетели. Скрепленный соответствующими подписями сертификат об этой сделке сразу станет еще одним экспонатом выставки, а по ее окончании поступит в фондохранилище музея. И пребудет в нем до того момента, сказано в тексте сертификата, «пока Всевышний, судьба или природа (нужное подчеркнуть) не затребует душу себе».

Скупка душ стала первым проектом, реализованным Комаром и Меламидом при переезде в США в 1978 году. В нем приняли участие около тысячи американских граждан, продавших фирме Komar & Melamid Inc свои души. В их числе был один из главных деятелей поп-арта Энди Уорхол. Он передал Комару и Меламиду свою душу совершенно бесплатно.

www.mos.ru

«Вас посадят». Как художники Комар и Меламид высмеивали советскую власть

МОСКВА, 26 мар — РИА Новости, Анна Кочарова. Двойной автопортрет в облике пионеров, универсальный лозунг, где вместо букв пустые клеточки, — в Московском музее современного искусства открылась выставка Виталия Комара и Александра Меламида, основателей соц-арта. Тридцать лет, с 1972 по 2004 год, они работали вместе, создавая произведения, пародирующие официальную пропаганду. В конце 1970-х эмигрировали в США, где и живут по сей день. Их работы находятся в лучших музейных коллекциях и частных собраниях. В интервью РИА Новости художники рассказали о том, как возник соц-арт.

Кто такой «Комар и Меламид»

Виталий Комар: Мы с моим другом Аликом придумали персонаж «Комар и Меламид», который с 1972 по 2003 год сделал очень много работ. В русской культуре есть подобные авторы — вы ведь знаете Козьму Пруткова. «Комар и Меламид» — наш современник. В какой-то степени это два зеркала, поставленные друг напротив друга, создающие очень сложные многомерные отражения и Алика, и меня. Это собирательный персонаж, в котором есть и черты других знакомым нам людей. У каждого человека довольно много проекций и идентификаций. Наш персонаж тоже многогранный.

Как появился соц-арт

Виталий Комар: В 1967 году мы с Аликом окончили Строгановское училище. Это был юбилейный год советской власти — 50 лет. Государство не поскупилось и отпустило огромные средства художникам-оформителям.

Улицы были полны лозунгов, портретов вождей, героев. Нас всегда окружала эта пропаганда, но такой интенсивности я еще не видел. Портреты Ленина висели даже в парикмахерских, хотя он не был обладателем пышной шевелюры. Все это производило впечатление.

В 1968-м власть отмечала юбилей Красной армии. И опять все покрылось этими красными лозунгами. Дальше — больше. Начались «барабанные годы» — каждый год какие-то даты.

Мы с Аликом, как и многие наши друзья, которых называли неофициальными художниками, старались избегать халтур, то есть работы ради денег. Но в 1972-м нам предложили оформить пионерский лагерь к 50-летию этой организации. Мы осмотрели территорию, сделали эскизы, и их утвердили.

Репродукция картины Ильи Репина Бурлаки на Волге

15 марта, 08:00КультураНе жалейте «Бурлаков на Волге»: как смотреть самую ожидаемую выставку года

Это была одна из самых холодных зим. В пионерском лагере в двух часах езды от Москвы мы часто оставались ночевать, чтобы утром продолжать работу. Спали в неотапливаемом дощатом клубе, который продувался насквозь.

И вот как-то раз, вечером перед сном, мы задались вопросом: что, если бы был человек, который делал бы это не как халтуру, а как крик души? Стали выстраивать персонаж, изображающий в стилистике наглядной агитации жену, родных, детей. Это выворачивало наизнанку все взаимоотношения официального и неофициального искусства.

О работе вдвоем

Александр Меламид: Это же идеологическое искусство, исполнение тут вторично. Главное было придумать, что рисовать. Мы все обсуждали, потом делали набросок. Есть много примеров такой совместной работы: например замечательные советские писатели Ильф и Петров. Можно вспомнить и Кукрыниксов, которые даже оставили книгу мемуаров с неприличным названием «Кукрыниксы втроем».

О неофициальном искусстве

Александр Меламид: Мы были на грани неприятностей, конечно, но нас не трогали. После «Бульдозерной выставки» (мы были одними из организаторов) сидели в квартире у Глезера (Александр Глезер — поэт, журналист, издатель, коллекционер, тоже один из организаторов «Бульдозерной выставки». — Прим. ред.), дом был просто окружен черными «Волгами», и в этот момент было страшно. Думали, это конец. А власти, видимо, решали, что с нами делать.

До отъезда у нас уже прошли две выставки в Нью-Йорке — диссиденты и иностранцы вывозили наши работы, чаще всего дипломатической почтой. Так поступали не только мы. Власть об этом знала, но смотрела сквозь пальцы. Мы вообще сделали кучу работ, но о вечности не думали, часто что-то выкидывали.

О взаимоотношениях с властью

Виталий Комар: Когда мы окончили Строгановку, было ощущение, что придется вести двойную жизнь — что-то делать для заработка, а что-то — для себя, для друзей. Но в какой-то момент я устал бояться. Не перестал, а именно устал. Это произошло как раз, когда начался соц-арт. Нам многие говорили: «Вас посадят».

Ведь по форме это было официальным искусством, а по содержанию — оппозиционным. Это свойство пародии: несоответствие формы и содержания.

Александр Меламид: Соц-арт в каком-то смысле был антиискусством. Что-то подобное делали не только мы, но и на Западе. Там был поп-арт, просто мы о нем не знали.

Мы поняли, что есть определенный стиль — соцреализм, целое художественное направление, очень рассыпчатое, с разными стилями внутри. Мы попытались это сформулировать и (на его основе. — Прим. ред.) создать соц-арт.

На Западе, кстати, когда говорят «социалистический реализм», очень часто имеют ввиду наши работы, хотя ничего общего с соцреализмом мы не имели! Наше искусство — это вариант поп-арта, отражение той жизни, которая есть.

Поп-арт начался в 1965 году, а мы — в 1972-м, примерно в то же время. Но визуально соц-арт совершенно другой.

ria.ru

Художники недели. Комар и Меламид

Отцы-основатели соц-арта

ARTinvestment.RU уже писал об известном мастере соцарта Борисе Орлове, а сейчас настало время рассказать об основателях этого важного направления в советском неофициальном искусстве. Конечно же, имеются в виду Виталий Комар и Александр Меламид, работавшие в тандеме с конца 1960-х по 2003 год. Как раз и повод подоспел: на прошлой неделе, 23 апреля, на творчество этих художников был установлен новый ценовой рекорд. Написанная в 1972 году картина «Встреча Солженицына и Белля на даче у Ростроповича» была продана на аукционе Phillips со значительным превышением эстимейта — 657 тысяч фунтов при оценке 100–150 тысяч.

Как и Орлов, Комар и Меламид играли со всевозможными узнаваемыми символами, однако объектом для иронии они избирали не только тоталитарное, но и самое что ни на есть либеральное и демократическое. Взять хотя бы ту же «Встречу», где мы видим «все, что любят либералы в Москве»: согласно художникам, «хорошая буржуазная жизнь» немыслима не только без главных героев картины, но и без хрустальных стаканов, фруктов на столе (которые у художников написаны по-буржуазному, по-модернистски) и духовного (злато за окном напоминает о византийской мозаике, а левая нога Белля выполнена в «иконописном» стиле). Само собой, на тему советской власти они тоже поиронизировали как следует: стоит вспомнить, например, «Двойной портрет» (1973), один из вариантов которого был уничтожен властями на знаменитой «Бульдозерной выставке» 1974 года: почти каноническое изображение двух гордых «вождиных» профилей, только вместо Ленина и Сталина — Комар и Меламид. Это и есть соц-арт: использование визуальной пропаганды в иных художественных целях — так же и отец поп-арта Энди Уорхол мягко издевался над капитализмом, маниакально тиражируя изображения его главных икон: знаменитостей и товаров массового потребления.

Одной из ключевых в творчестве Комара и Меламида является идея соавторства: их соц-арт — результат «сотрудничества» с тысячами безвестных художников, благодаря которым развился такой стиль, как соцреализм. Надо ли говорить, что их искусство противостоит популярной идее о художнике как об одиноком гении, творящем свой собственный мир. Для того чтобы на свет появился стиль, подобный комар-меламидовскому соц-арту, художникам было необходимо освоить множество уже сформировавшихся языков. Решающее влияние оказало обучение в Строгановском училище, которое они закончили в 1967 году: в то время там был предмет под названием «Стили», где студентов учили имитировать манеры художников былого, «соавторствовать» со всей историей искусств. Владение этим «словарем» помогало им мастерски сопоставлять в своей живописи элементы, взятые, казалось бы, из разных миров. Скрещивание кондового соцреализма с классикой, абстракцией или сюрреализмом не только провоцирует вопросы о сущности этих стилей и современном их понимании (как они существуют по отношению друг к другу), но и намекает на то, что современный человек живет и мыслит в условиях неразрешимого хаоса.

Живопись у Комара и Меламида часто является частью крупных проектов: например, в 1973 году художники представили публике «творчество» двух фиктивных живописцев, Николая Бучумова и Апеллеса Зяблова — фигур, находящихся как бы в оппозиции к истории искусств (и друг к другу). Бучумов, согласно легенде, жил в начале прошлого века, писал деревенские пейзажи и боролся с «модернистами-конструктивистами»; Зяблов же, творивший в петровские времена, был первым русским абстракционистом. Противоборство между традициями и современностью нашло отражение в мрачной серии «Ностальгический соцреализм» (1980-е годы) — картины «под старых мастеров», но с Лениным и Сталиным. В этом проекте Комар и Меламид критиковали неоконсервативные тенденции в американском современном искусстве. В то время они уже жили в США (эмигрировали художники в 1977-м).

Самым знаменитым детищем дуэта, без сомнения, является серия «Выбор народа» (1994–1997), в которой они иронизируют как над консервативными вкусами большинства, так и над современным искусством, которое говорит о демократии, но при этом остается элитарным и непонятым массами. Комар и Меламид провели исследования, дабы выявить художественные предпочтения жителей разных стран, а затем написали «идеальные» картины. Оказалось, что почти во всех странах большинство респондентов любит спокойные пейзажи, причем желательно с детьми и/или животными. А самым нелюбимым жанром является абстракция. В 1996-м Комар и Меламид совместно с композитором Дейвом Солджером (David Soldier) осуществили похожий проект: опросив 500 человек и выяснив, что им больше всего нравится и не нравится в музыке, они создали самую приятную и самую неприятную песню (послушать их можно на сайте Ubuweb).

Работать с «широкими массами» художникам не впервой. В конце 1970-х, вскоре после приезда в Нью-Йорк, они основали фирму по скупке человеческих душ, тем самым «пустив стрелу» как в русскую культуру с ее зацикленностью на душе, так и в американское «все продается». В результате «на руках» у новоявленных Мефистофелей оказались души нескольких сотен жителей города, в том числе Энди Уорхола (который отдал им свою душу совершенно безвозмездно)…

Картину Комара и Меламида купить вполне реально. На торги обычно выставляются вещи 1980-х годов, с эстимейтами 50–100 тысяч фунтов стерлингов. В 2008–2009 годах такие работы часто оставались непроданными, зато редкое раннее полотно принесло рекордную сумму. «Встреча Солженицына и Генриха Белля на даче у Ростроповича» происходит из лондонской частной коллекции; в 1976 году она экспонировалась на первой зарубежной выставке Комара и Меламида в нью-йоркской галерее Рональда Фельдмана (Ronald Feldman), имевшей большой успех у критиков.

Материал подготовила Юлия Максимова, AI

Источник: azbuka.gif.ru, magazines.russ.ru, svobodanews.ru, artinvestment.ru