Луки гуаданьино – Лука Гуаданьино — фильмы — КиноПоиск

Среди других интересных фактов из жизни Луки стоит вспомнить,что он дважды был членом жюри фестиваля «Torino Film», а также замечен в составе жюри Венецианского кинофестиваля и фестиваля в Бейруте. Есть у режиссера и театральный опыт — в 2011 году он сам поставил оперу «Фальстаф». Премьера постановки состоялась в Вероне.

Интересно, что тема нетрадиционной ориентации, которую режиссер раскрыл в своем фильме «Назови меня своим именем», близка итальянцу, ведь он открытый гей. О ранних связях Лука не распространяется, но сейчас он состоит в отношениях с режиссером Фердинандо Сито Филомарино. Важно отметить, что эта пара еще и работает вместе. Детей у них нет.

Фильмография

rustars.tv

Лука Гуаданьино: биография, личная жизнь

Содержание:

— Лука Гуаданьино – Фильмы
  — Лука Гуаданьино – «Большой всплеск»
  — Лука Гуаданьино – «Зови меня своим именем»
— Лука Гуаданьино – Личная жизнь

Режиссёр Лука Гуаданьино родился 10 августа 1971 года в Палермо. Мальчик воспитывался в матерью из Алжира и отцом родом из Сицилии и практически все свои юные годы провёл в Эфиопии. Там его отец работал преподавателем итальянского языка и истории. Повзрослев, будущий режиссёр поступил в Университет Палермо на отделение литературы. Он также обучался в Римском университете Ла Сапиенца, в котором изучал историю и кинокритику.

Лука Гуаданьино – Фильмы

Первым опытом работы в кино для Луки Гуаданьино становится короткометражная работа «Qui», снятая им в 1997 году. Спустя два года на экранах появляется его полнометражный дебют «Протагонисты», который был представлен на Венецианском кинофестивале, где он получил сразу две награды. В картине снялась известная актриса Тильда Суинтон. В центре сюжета находится съёмочная группа, которая отправляется в Лондон на съёмки документального фильма о нашумевшем убийстве Мохаммеда Эль-Саида двумя 19-летними парнями.

После «Протагонистов» Лука Гуаданьино некоторое время занимается исключительно коротким метром и телевизионными проектами. В 2005 году выходит его новая картина «Мелисса: Интимный дневник», сюжет которой вращается вокруг девушки, которая написала книгу, основанную на своих интимных дневниках.

Спустя четыре года Лука вновь приглашает на главную роль в свой проект американку Тильду Суинтон, в результате чего на свет появляется картина «Я – это любовь». Фильм получил номинацию на «Оскар» за лучшие костюмы и рассказывает историю уходящего на покой олигарха, который решает передать бразды правления семейной компанией своим сыну и внуку, однако у судьбы на них другие планы.

Лука Гуаданьино – «Большой всплеск»

Фильмы Луки Гуаданьино, несмотря на участие в них Тильды Суинтон, редко были известны зрителю за границами его родной Италии. Однако всё меняется в 2015 году, когда на экраны выходит эротический триллер «Большой всплеск». И вновь в нём сыграла Тильда Суинтон, в этот раз совместно с другими популярными актёрами, в числе которых Рэйф Файнс, Дакота Джонсон и Маттиас Шоннартс. Фильм был представлен на Венецианском кинофестивале и завоевал две награды. В основе сюжета лежит лента с Аленом Делоном и Джейн Биркин под названием «Бассейн», однако сам Гуаданьино отмечал, что его фильм не является ремейком. Сюжет вращается вокруг непростой истории страсти внутри любовного четырёхугольника.

Лука Гуаданьино – «Зови меня своим именем»

Главный прорыв для Луки Гуаданьино случился в 2017 году, когда он выпустил картину «Зови меня своим именем». В основу сюжета легла одноимённая книга Андре Акимана. Фильм стал одним из главных фаворитов наградного сезона, а также одним из самых обсуждаемых за год. Практически единодушно критики всего мира признали работу Гуаданьино, а во время премьеры на Нью-Йоркском кинофестивале аплодировали стоя в течение 10 минут, что является абсолютным рекордом. Главные роли в фильме исполнили Арми Хаммер и один из самых многообещающих молодых актёров Тимоти Шаламе. Сюжет картины строится вокруг истории первой любви между юным Элио, который отдыхает с родителями на юге Франции, и стажёром его отца Оливером. Фильм настолько пришёлся по душе зрителям, что Лука Гуаданьино анонсировал его продолжение.

Лука Гуаданьино – Личная жизнь

Лука Гуаданьино является открытым гомосексуалистом.

www.kinoafisha.info

Красные танцы – Журнал «Сеанс»

Осень 1977 года. Выросшая в семье амишей танцовщица-самоучка Сьюзи Бэннион (Дакота Джонсон) бежит из консервативной Америки в странный Берлин, где работает школа современного танца таинственной мадам Маркос. Американке везет. Во-первых, прослушивание проходит блестяще — ее замечает старший хореограф школы мадам Бланк (Тильда Суинтон), а во-вторых, в труппе есть вакантное место — в немецкой осени бесследно растворилась леворадикальная Патриция (Хлоя Грейс Морец). То ли пошла бороться за освобождение отбывающих пожизненный срок в Штаммхайме бойцов RAF, то ли просто слетела с катушек из-за навязчивой идеи. Танцевальная школа, огражденная от тревог внешнего мира, казалась Патриции прикрытием ведьмовского ковена — в подробности этого бреда она посвящает своего психотерапевта, который появляется на экране еще в прологе фильма. Таким образом тема заявляется еще до титров.

Этот эстетский, замахнувшийся на переосмысление классики жанра, хоррор вообще мало что таит в глубине, максимально обнажая и прием, и подтексты. Лука Гуаданьино посмотрел цветастый оригинал Дарио Ардженто еще в подростковом возрасте и настаивает, что его произведение не ремейк, а оммаж — дескать, хотел передать своим зрителям тот страх, который испытал когда-то, — и с поразительной холодностью препарирует старый фильм, вживляя в него новые сюжетные линии и растягивая старые. В итоге хронометраж новой версии на час длиннее, а сама история хоть и пронизана духом эпохи, но при этом лишилась какого бы то ни было юношеского азарта. Вместо бодрого волнения — дотошная и кропотливая работа; вместо ярких цветовых решений — усталые и мрачные тона в духе «нового немецкого кино» (важные роли второго плана исполняют Ингрид Кавен и Ангела Винклер), которые, конечно, в данных обстоятельствах подходят куда больше.

Обстоятельства — важное слово, они волнуют Гуаданьино до крайности. То, что в оригинале было на втором плане, теперь выводится на авансцену. Невзрачный саундтрек от лидера Radiohead, вдохновленный краут-роком и musique concrete, вторит режиссерской интонации: по большей части это безликие электронные зарисовки, иногда — полноценные песни с привычными завываниями Тома Йорка. Самый честный аффект — страх — сменяется здесь тоской (как будто в пандан названию: suspiria в переводе с латыни — «вздохи»), которая переходит в более прозаичную скуку в те моменты, когда все темы, вокруг которых танцует новая «Суспирия», становятся ясными, сколько бы полумрака на них не нагоняли. Историческая вина, ресентимент, гендерный вопрос…

Единственный полновесный мужской персонаж фильма — Йозеф Клемперер, еврей-психоаналитик, потерявший жену во время Второй мировой. Он сыгран женщиной (еще одна роль Тильды Суинтон). Гуаданьино шутит: история герра доктора зеркалит судьбу вполне реального ученого Виктора Клемперера, автора книги о языке Третьего Рейха, спасшегося благодаря тому, что его жена была немкой. Профессора, потерявшего супругу (ее, кстати, играет Джессика Харпер из первой «Суспирии»), конечно, мучает чувство вины — поэтому он и старается помочь молодым девушкам из школы танцев, которые приходят к нему на прием. Но ведьмы в интерпретации аналитика — всего лишь метафора для деструктивных сил реального мира: для недогадливых режиссер крупным планом покажет обложку лакановской книги о переносе.

Ведьма как истеричка давно знакома и психоанализу, и кинематографу (фильм Беньямина Кристенсена через несколько лет отпразднует столетие). Ведьмы как метафора феминного уже давно заполонили телевидение и прочно обосновались в массовой культуре. Причислив к ним Ульрику Майнхоф и Гудрун Энслин, Гуаданьино утомительно жонглирует психоаналитическими интерпретациями и именами большую часть времени, прерываясь разве что на танцы. Это яркие, кровавые, волшебные пятна в беспросветно серьезном фильме. Самая жуткая сцена «Суспирии» при помощи параллельного монтажа показывает экстатический перфоманс американки в исполнении Дакоты Джонсон и гибель в соседнем зеркальном (!) зале одержимой этим танцем русской Ольги (Елена Фокина). Такая вот метафора холодной войны. За хореографию «Суспирии» отвечал Дамьен Жале, чья постановка «Медузы» привлекла внимание Гуаданьино. Не обошлось и без Пины Бауш, по образу и подобию которой создана мадам Бланк. К сожалению, как только танцы заканчиваются, снова наступает время вздохов по свинцовым годам.

Простота «Суспирии» 1977 года была оправданной, фильм не столько рассказывал историю, сколько показывал: очаровательные девушки, таинственные убийства, яркие цвета и гипнотическая музыка. Это был сплошной «шоустоппер»: каждый момент был привилегированным, кадры — один другого краше, а детективная интрига служила лишь формальным поводом для цветового безумия. Это ни в коем случае не было ошибкой или просчетом: иррациональный лавкрафтианский ужас, верным адептом которого был Ардженто, не поддавался вербализации, а конструировался исключительно при помощи кинематографических выразительных средств. Новая «Суспирия» проговаривает слишком многое и про Холокост, и про феминизм, и про искусство. Ни одну важную тему здесь не обойдут вниманием. Фильм страстно желает казаться высоколобым: даже деление на шесть актов и эпилог свидетельствует скорее об амбиции сойти за умного, нежели о том, что без этих главок композиция затрещит по швам. Но, если вы не являетесь поклонником рафинированных интеллектуальных шарад, часть которых не требует никаких ответов, то, пожалуй, «Суспирии» Гуаданьино стоит предпочесть другой «оммаж Ардженто», вышедший в этом году, — образцово-неумный «Экстаз» Гаспара Ноэ.

seance.ru

Палаццо Гуаданьино – The New Bohemian

Мой дом — моя крепость. Это известное выражение звучит в наши дни несколько наивно, особенно если понимать его буквально. Тут уж кому как удалось. Итальянскому кинорежиссеру Луке Гуаданьино определенно удалось создать дом, отражающий не только его вкус и чувство стиля, но и образ жизни. И в этом смысле — это настоящая, неприступная крепость.

Лука проживает на втором этаже палаццо XVII века в центре города Крема, немногим более получаса езды от Милана. На первом этаже он обустроил киностудию, где трудится его творческая команда. До того как режиссер купил палаццо, оно пустовало 40 лет. После кончины графини, сквозь выбитые стекла в помещения проникли голуби, превратив старинный особняк в гигантскую голубятню — трудно даже представить, во что превратился дом за эти несколько десятилетий. 

Чистка, ремонт, удаление поздних надстроек и наслоений — все это заняло полгода. Теперь здесь все так, как любит Гуаданьино: много зелени, богатая палитра цветов, подобранных самим режиссером, контрастные сочетания практически в каждой комнате. Вот, например, датские стулья второй половины ХХ века рядом с дверями в стиле ломбардского барокко. В ходе реконструкции были обнаружены остатки фресок и тщательно закреплены особым составом. Повсюду видны трещинки, шероховатости, неровности — вы ни за что не скажете, что недавно здесь был ремонт. Именно так предпочитает Гуаданьино. Автор таких шедевров как I Am Love и A Bigger Splash.

thenewbohemian.ru

Смерть во дворце культуры — Статьи на КиноПоиске

Ремейк культового джалло, за который взялся режиссер «Назови меня своим именем», оказался чересчур культурным.

В Венеции показали долгожданную «Суспирию» Луки Гуаданьино — ремейк хоррора Дарио Ардженто 1977 года, вдохновленного, в свою очередь, произведением Томаса де Квинси «Зловещее дыхание». Намерение Гуаданьино переснять классику джалло вызывало понятный скепсис в синефильской среде. Опус Ардженто о Трех Матерях — Лакримарум, Суспириорум и Тенебраум, — в котором визуальные изыски сочетались не только с авангардной музыкой прог-рок-группы Goblin, но и с необходимой долей иронии, моментально породил культ. Что же смог добавить к шедевру неистового Ардженто погруженный в унылую ностальгию по достижениям предыдущих поколений кабинетный эстет Гуаданьино?

В первую очередь, Германию с ее историей и культурой. Место действия тут — Берлин 1977-го. Город разделяет стена, а его жителей — преступления прошлого. Настоящее, однако, тоже пусто и темно. В телевизоре и по радио разговоров только о Красной армии Баадера-Майнхоф. За окном то дождь, то снег, то взрываются бомбы. Сьюзи Бэннион (Дакота Джонсон) — мечтающая о карьере танцовщицы провинциалка из Огайо — прибывает в западный сектор города. У нее назначено прослушивание в Театре Хелены Маркос, где главным хореографом служит гениальная мадам Блан (Тильда Суинтон). Ее выступления Сьюзи видела еще ребенком в Нью-Йорке. Прослушивание пройдет успешно, и вот рыжеволосая американка с волооким взглядом — уже член исключительно женской труппы. Под чутким руководством мадам Блан и ее полусумасшедших ассистенток начнутся изнурительные репетиции. Скоро станет ясно, что в этом храме искусств поклоняются не только Терпсихоре.

Снобизм и одновременно детский восторг Гуаданьино перед богатствами мировой художественной культуры чувствуется с первых кадров. Действие перенесено из Фрайбурга в Берлин не только ради Стены. Основной декорацией вместо тесного средневекового Дома кита в ремейке выбран интерьер ар-деко с характерным тоталитарным привкусом. Понятно зачем: тут киногении, и культурологических аллюзий сразу на порядок больше. Самая очевидная — Фассбиндер. Цветовой гаммой новая «Суспирия» вовсе не напоминает страшную техниколорную сказку (сам Ардженто ссылался на диснеевскую «Белоснежку» как на один из главных стилистических референсов фильма). Это, скорее, сильно огрубленная «Лили Марлен»: стальная серость (сцены на открытом воздухе — это и вовсе «Шпионский мост») и желтый электрический свет — что ж, в конце концов, «джалло» значит «желтый».

Персонаж Тильды Суинтон явно списан с великой Пины Бауш (вплоть до портретного сходства), однако хореография ее спектаклей почему-то пущена на самотек. Вместо драматической экспрессии, которой славилась основательница танцтеатра в Вуппертале, — какое-то пошлое кривляние, знакомое нам по представлениям шоу-балета «Тодес».

Антропософская теология, у Ардженто обозначенная эскизно, в новой версии выливается в утомительную и бессмысленную говорильню, из которой зритель должен понять два в общем-то избитых и примитивных соображения — о фаустовской сути искусства и о магической силе женского естества. Наконец, откровенно притянутая за уши линия холокоста смотрится какой-то совсем беспомощной спекуляцией.

Единственной удачей можно считать сцену первого убийства, когда Сьюзи танцует лидирующую партию балета Volks (опять же изуродованная Гуаданьино «Весна священная»), а в соседнем зале ее коллега Ольга извивается словно на дыбе — каждое па зарифмовано со смертельным ударом темных сил.

Финальная оргия, напротив, провалена. Такое впечатление, что снимал ее Гильермо дель Торо: оккультные действа больше напоминают новогодний утренник в детском саду, когда кто-то из родителей пришел без костюма, просто с похмелья.

Но главный недостаток «Суспирии» Гуаданьино все же в переизбытке цитат и полном отсутствии юмора. Если раньше он занимался лакировкой прекрасного, то теперь ретуширует ужасное. Напрасно.

www.kinopoisk.ru

Лука Гуаданьино (Luca Guadagnino), Режиссер: фото, биография, фильмография, новости

Лука Гуаданьино (Luca Guadagnino) – итальянский режиссер и сценарист.

Биография Луки Гуаданьино / Luca Guadagnino

Лука Гуаданьоно родился 1971 года в Палермо, Италия. Учился в университете Rome’s University La Sapienza на факультете истории и критики кино. Позднее защитил диссертацию, в основу которой легла биография американского актера Джонатана Демме.

Режиссерским дебютом Луки стал фильм «Протагонисты», который был представлен на Венецианском кинофестивале. Картина удостоилась «Приза Федерации итальянских киноклубов –особое упоминание». В 2003 году Гуаданьоно снял фильм «Mundo Civilizadо», который был представлен на кинофестивале в Локарно.

Международную известность и признание режиссер получил в 2009 году, после выхода его фильма «Я – это любовь». Фильм был представлен на Венецианском кинофестивале, Берлинском кинофестивале и фестивале Сандэнс, где получил хорошие отзывы критиков. Так же фильм «Я –это любовь» был номинирован на премию «Оскар» как «Лучший иностранный фильм».

В 2012 году Лука снял короткометражный фильм«Diarchia», который был положительно встречен критиками.

В 2013 году режиссер снял документальный фильм «Бертолуччи о Бертолуччи», который так же был представлен на Венецианском кинофестивале.

В 2015 году Лука снял драматический детектив «Большой всплеск», главные роли в котором исполнили Тильда Суинтон, Маттиас Шонартс, Рэйф Файнс и Дакота Джонсон. Фильм стал победителем на Венецианском кинофестивале в номинациях «Soundtrack Stars Award» и «Best Innovative Budget Award».

Фильмография Луки Гуаданьино / Luca Guadagnino

• Назови меня своим именем 2
  Blood on the Tracks
  2019 Untitled Luca Guadagnino Project (короткометражка)
  2018 Суспирия
  2017 Назови меня своим именем
  2015 Большой всплеск
  2013 Городские истории (короткометражка)
  2013 Бертолуччи о Бертолуччи
  2012 One Plus One (короткометражка)
  2012 Здесь (короткометражка)
  2012 Destinée (короткометражка)
  2011 Бессознательный итальянский
  2009 Я – это любовь
  2007 Часть вторая (короткометражка)
  2005 Мелисса: Интимный дневник 
  2004 Cuoco contadino
  2003 Mundo civilizado 
  2002 Tilda Swinton: The Love Factory (короткометражка)
  2000 L’uomo risacca (короткометражка)
  1999 Протагонисты
  1997 Qui (короткометражка)

www.vokrug.tv

«Зло живо и будет жить!» — Статьи на КиноПоиске

Режиссер новой «Суспирии» — о власти злых женщин, Тильде Суинтон, зиме без отопления и историческом контексте своего фильма.

В прокат выходит вольный ремейк новаторского джалло Дарио Ардженто, ставшего классикой страшного кино. Версия Луки Гуаданьино придерживается общей фабулы первоисточника (загадочные убийства в немецкой балетной школе, куда приезжает на учебу молодая американка в исполнении Дакоты Джонсон), но переносят действие из Баварии в Западный Берлин, добавляя в него танцевальные номера и мрак.

КиноПоиск поговорил с режиссером о смысле такой радикальной смены локаций и настроения картины.

— Как вы пришли к «Суспирии»?

— О «Суспирии» я впервые услышал в 10 лет. Родители отправили меня в летний лагерь на север Италии. Коллективные сборы всегда причиняли мне огромные страдания. Я рос застенчивым и тихим ребенком. Пока мои ровесники бегали по дворам и играли в футбол, я предпочитал забиться в какой-нибудь угол с книгой в руках. Меня интересовали мистические, грустные, болезненные истории. Я обожал кино. На стене заброшенного провинциального кинотеатра недалеко от лагеря я увидел плакат «Суспирии». Тогда я не понял значения этого слова, даже не знал, что оно латинское. Но каждый день, когда я проходил мимо кинотеатра, плакат вызывал во мне странные эмоции.

Фильм Ардженто мне удалось посмотреть лишь несколько лет спустя, когда его транслировали по местному телевидению. Помню, как перед родителями притворился больным, чтобы не выходить на ужин. Заперся у себя в комнате и провел вечер за телевизором. С тех пор я считал себя большим поклонником Дарио Ардженто, даже не мечтая о том, что когда-нибудь назову его своим другом. Помню, однажды моя мать сказала мне, что кто-то из соседей видел моего любимого режиссера в Палермо и что сейчас он ужинает в таком-то ресторане. Я побежал разыскивать этот ресторан, нашел режиссера, но подойти к нему не решился. Лишь простоял около ресторана, прильнув к его окнам, и ждал, пока Дарио закончит свой ужин. Мне тогда было всего 15.

— Вы купили права на «Суспирию» очень давно. Почему на реализацию проекта ушло 10 лет? Правда ли, что Ардженто не был согласен с ремейком?

— Процесс действительно затянулся. Просто я не чувствовал себя готовым к «Суспирии». Я перфекционист и прагматик, всегда просчитываю свои действия заранее. «Суспирия» была бы дорогим проектом. Начни я съемки раньше времени, я бы мог повредить своей карьере и распугать инвесторов.

А что касается Ардженто… Если бы Дарио не хотел, чтобы я снимал «Суспирию», он бы отказал мне в правах. А он дал мне свое благословение и доверил полный контроль над картиной. Несмотря на то, что он стоит у нас в титрах, на съемки он так ни разу не пришел и сценарий не читал. Вижу ваш скептический взгляд. (Ухмыляется.) Но это не то. Дарио уже успел посмотреть готовый результат и был доволен.

— Зачем вообще нужно было снимать ремейк?

— Я не считаю, что «Суспирия» является точной копией картины Ардженто. Это скорее дань уважения творчеству великого режиссера. Я бы назвал наши картины двоюродными сестрами, а не близнецами. Дарио снимал фильм в 1976 году. В его фильме американская студентка приезжает во Фрайбург, небольшой город на юге Германии, чтобы поступить в танцевальную школу. У меня сохранилась линия о приезжающей в Германию американке, но моя история происходит в разделенном холодной войной Берлине. Это было сложное и интересное время в европейской истории, период, когда была активной немецкая леворадикальная террористическая «Фракция Красной армии», когда новое поколение Германии было готово избавиться от чувства вины за грехи родителей.

Мне запомнилась рецензия на «Суспирию» Ардженто, написанная итальянцем Туллио Кечичем. Кечич утверждал в статье, что «ведьмы вернулись», апеллируя к движению феминизма и его агитационной пропаганде. Но фильм Ардженто был очень косвенно связан с идеями феминизма. Эту волну, охватившую Европу в 1970-х годах, скорее отражает мой проект. Меня заинтересовал дух времени, период так называемой немецкой осени, насыщенный событиями 1977 год, когда «Фракция Красной армии» похитила и убила промышленника Ханнса Мартина Шлейера, когда Народный фронт освобождения Палестины захватил самолет Lufthansa. Конечно, я посмотрел знаменитый фильм «Германия осенью». Большое влияние на меня также оказали дневники филолога Виктора Клемперера, которые были выпущены под названием «Язык Третьего рейха». После прихода к власти фашистов Клемперер вел дневники, отмечая в них изменения в повседневной жизни, преобразования в структуре языка, интонациях и лексике своих сограждан. Меня также заинтересовали труды Жака Лакана, особенно его теория «стадии зеркала».

— Но у вас в фильме речь идет не о мировой истории, а о тайном обществе!

— Разве Лев Толстой не говорил о взаимодействии судьбы одного-единственного человека с мировыми событиями, разве не подчеркивал он важность этого человека в свершении истории? Так и мне хотелось выяснить, как история народов может быть связана с существованием одного небольшого обособленного сообщества, как одно зло взаимодействует с другим. Знаете ли вы, с каких пор существуют ведьмы? Уверен, вы слышали про охоту на ведьм в Средневековье. Мне нравится думать, что присутствие в нашем мире смерти, одиночества и отчаяния является постоянным напоминанием о том, что зло живо и будет жить.

— И все-таки ваш фильм не о политике, а о танце…

— Ну, не хотелось бы, чтобы о нем так говорили, пусть в там и много танцуют. Я ведь попытался отойти от классического балета и углубиться в радикализм современного танца, краткого энергичного момента красоты в движении. Мне хотелось, чтобы он стал частью и сутью моих героев. Мне бы не хотелось, чтобы зритель сказал: «А, это фильм о танце!» — и приготовился к его механическому воздействию на свою психику. Я хочу, чтобы он заставил задуматься об истории, связи поколений, о воспитании. Хочу, чтобы женщины, посмотрев его, начали размышлять об отношениях со своими матерями, чтобы мужчины задумались над механизмами власти. В конце концов, я хочу, чтобы зритель увидел и понял власть женщин — сильных, мотивированных, мистических, которые способны тревожить, совершать преступления и быть злыми. А в целом я мечтаю снимать такие фильмы, которые больше никогда не будут вызывать обсуждения вопросов пола, расы и национальности.

— «Суспирия» совершенно не похожа на ваши предыдущие работы. Не боитесь потерять зрителя?

— Фильм — живой и постоянно меняющийся организм. Как работает этот организм? Почему один фильм пользуется популярностью, а другой не пользуется? Для меня остается загадкой. Мне нравится радикально менять жанр и тему, экспериментировать, в том числе и со своими собственными иллюзиями и представлениями. Повторяться было бы скучно. Однако неверно считать, что «Суспирия» и «Назови меня своим именем», например, совершенно не похожи. Ведь у той и другой ленты один и тот же режиссер. Может быть, в картине «Назови меня своим именем» я показал женщин жертвами, а в «Суспирии» жертвами стали мужчины, однако подход к героям у меня один и тот же: я не могу работать с актерами, которые меня сексуально не возбуждают. Это вдохновляет и вызывает желание их соблазнить, а потом покинуть.

— Есть актрисы, которых вы так и не смогли покинуть. Например, Тильда Суинтон появляется в ваших фильмах с 1999 года.

— Да, после того как мы с Тильдой создали столько картин вместе, статус наших отношений поменялся. (Смеется.) Из любовников мы превратились в семейную пару. А в семье отношения работают по другим механизмам.

— Вы часто говорите, что снимаете американское по сути и форме, а не итальянское кино. Но некоторые ваши эксперименты явно не предназначены для широкого американского проката. Много секса или, как в «Суспирии», слишком много крови и насилия…

— Действительно, с героиней Елены Фокиной мы немного переборщили. (Смеется.) Крови в картине тоже хватает. Можно сказать, что у нас больше 50 оттенков красного, и нам подвозили кровь галлонами на съемки. Но ведь красный цвет — суть нашей истории; это не только результат физического насилия, но и символ политических и социальных изменений в стране. Возможно, наш красный имеет более зловещие ассоциации, чем, скажем, цвет туфелек для танца в знаменитом фильме Пауэлла и Прессбургера «Красные башмачки». Кстати, образ персонажа Суинтон, мадам Бланк, у нас во многом основан на образе их героя, одержимого хореографа Бориса Лермонтова. Во всяком случае, он и она разделяют идею мучительной смерти во имя искусства.

— С какими трудностями пришлось столкнуться на съемках?

— Часть картины мы снимали в Германии, однако над большей частью фильма мы работали на севере Италии. Например, интерьерные сцены и здание танцевальной академии мы снимали в заброшенном отеле в горах. Здание находилось в плачевном состоянии и требовало капитального ремонта. У него отсутствовали водопровод и канализация, не было электричества и отопления. Стены и потолки в некоторых местах обвалились, и нам пришлось удалять обломки и восстанавливать обстановку. Это место мы использовали не только для работы, но для жилья. Можете себе представить, что мы пережили в зимние холода. Думаю, наши страдания пошли на пользу гнетущей атмосфере фильма.

www.kinopoisk.ru